Шопинг в воздушном замке

Клиника производила странное впечатление. Если кто-то возвел многоэтажное здание, значит, он рассчитывал на большой поток больных, и, наверное, они находятся в этих стенах в немалом количестве, но мне не встретился ни один человек ни в лифте, ни в отделении, куда я поднялась прямиком из финансовой части. Зато на посту сидели две медсестры.

– Девочки, где восемнадцатая палата? – спросила я.

– Последняя по коридору, – тут же ответила одна.

– А зачем она вам? – поинтересовалась другая.

Я продемонстрировала пакет, который уже показала при входе.

– Хочу навестить Пелагею Андреевну Суворову.

Девушки переглянулись.

– С какой целью? – спросила первая.

Я прищурилась, прочитала имя на бейджике, прикрепленном к голубому халатику, и изобразила удивление:

– Принесла сок, фрукты, шоколад. А почему вы интересуетесь, Неля?

Медсестра встала.

– Навряд ли Суворовой понадобится ваша передача.

– Ей так плохо?

– Острое нарушение мозгового кровообращения.

– Инсульт?

– Можно и так сказать, – подтвердила Неля.

– Вот беда! – искренне воскликнула я. – А поговорить с ней можно?

– У Суворовой потеря речи, – пояснила Неля.

– Это навсегда? – расстроилась я. – Пелагея Андреевна ничего сказать не способна?

Вторая медсестра покачала головой, а Неля, укоризненно посмотрев на коллегу, оптимистично заявила:

– И не таких выхаживают, надежда всегда есть.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Мы ничем вам не помогли, – профессионально вежливо улыбнулась Неля.

– Можно у вас туалетом воспользоваться? – попросила я. – Назад долго ехать, непременно застряну в пробке.

– Да, конечно, вот дверь, – вторая медсестра указала на белую створку, расположенную напротив.

Я вошла в санузел и восхитилась его чистотой. Унитаз белее снега, на раковине ни малейшего намека на пятнышко, бумага наивысшего качества, а на полочке лежат необходимые мелочи, которыми можно бесплатно воспользоваться. Сейчас помою руки, причешусь и продолжу разговор с девушками...

– Палата восемнадцать где? – прогрохотал из коридора грубый баритон.

Я вздрогнула.

– Последняя по коридору, – послышался голос Нели. – А вам зачем?

– А че? Нельзя? – возмутился посетитель.

Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся щель. Здоровенный, неопрятно одетый мужчина стоял около поста медсестер.

– Какое тебе дело, за фигом я иду? – возмутился он.

– Здесь больница, – торжественно заявила Неля.

– Вижу, что не бильярдная, – посетитель не полез за словом в карман. – Почему к мамке не пускаете? Охренели? Во, несу ей сок и яблоки!

Неля заморгала, потом с изумлением спросила:

– Вы поместили к нам свою мать?

– А че? Нельзя?

– Конечно, можно, – опомнилась медсестра.

– Вот я и двигаю к мамашке.

– Стойте! – повысила голос Неля.

– Чего еще?

– В восемнадцатую палату вход воспрещен.

– Этта почему?

– Больная в тяжелом состоянии.

– И че? Я сочку припер, яблочки. Угощу маманьку и уйду, – мужик неожиданно мирно отреагировал на сообщение девушки. – Надолго не останусь! Делов полно!

– Пелагея Андреевна не может принимать пищу, – вмешалась в разговор другая медсестра. – Вам лучше уйти.

Мужик чихнул, потом навалился грудью на стойку.

– Слышь, девчонки, тут такая штука... – проникновенно заговорил он. – У мамаши дом есть, собственный, кирпичный, двести метров. Если она помрет без завещания, фазенду нам с сеструхой придется делить пополам, а подпишет маманька бумагу, я один буду владельцем. У сестры жизнь и так шоколадная, ей муж брюлики покупает, а я без работы! Вот, держите конфеты, специально на последние деньги купил вам чаю попить...

– Спасибо, у нас от сладкого диабет скоро начнется, – язвительно отреагировала вторая медсестра. – И правила запрещают от родственников даже крошку принимать.

– Как вам не стыдно! – возмутилась более непосредственная Неля. – Мать на пороге смерти, а вы думаете о завещании!

– Ну, девки, сжальтесь! – гаркнул мужик. – Мне на пять минут! Только расскажу мамашке о своей горькой жизни!

– Уходите, или я позову охрану, – сурово заявила коллега Нели.

– Жалко тебе, да? Нравится власть над людьми показывать, да? Охота себя начальницей почувствовать? – заныл «сыночек».

– Даже если увидите Суворову, ничего от нее не добьетесь, – попыталась урезонить нахала Неля.

– Этта почему? Мамашка добрая, она поймет, что сеструхе ни фига не надо!

– Суворова не воспринимает действительность, – объяснила ситуацию Неля, – она не говорит и не способна к самостоятельному принятию решений.

– Типа немая? – растерялся посетитель.

– Да, – хором ответили медсестры.

– Ваще молчит?

– Верно, – кивнула Неля.

– И совсем без ума? – не успокаивался «сыночек».

– На данном этапе Суворова нездорова, – ловко ушла от конкретного ответа вторая медсестра.

– Поглядеть можно? – занервничал посетитель.

– Зачем? – удивилась Неля.

– Ну, блин, сказанула! – снова возмутился посетитель. – Она ж мне мать! Единственная родная мамонька! Я за нее жизнь отдам!

– Пойдемте, – вздохнула Неля.