Шоколадное дельце

– Ой, это так приятно! – искренне обрадовавшись, ответила принцесса и приняла из рук Красного Джона конверт.

«Дорогие мои друзья, пишу вам из Мадрида, как и договаривались.

Прошу передать английской принцессе, чьё доброе сердце стало залогом моего возвращения на Родину, что благодаря ей я смог выполнить своё обещание, данное возлюбленной несколько лет назад.

Я вернулся в Мадрид и отыскал своих друзей, отыскал тех, кто мог подтвердить нашу с Мануэлой помолвку. И после, придя в её дом с судейским приставом, потребовал, чтобы брак был аннулирован, как незаконно заключённый.

Вероятно, наши правители действительно пришли к долгожданному миру, поскольку за моё долгое пребывание в Англии никто не пытался меня обругать, а напротив, все хвалили и удостаивали высокой чести.

Сейчас судебный процесс подходит к концу, и мы подумываем о скорой нашей свадьбе.

Спасибо, друзья, за то, что все эти годы вы были у меня и не оставляли одного!

Всегда ваш, Джек. 17 мая 1624 года».

Остин Вендер плохо отдавал себе отчёт в том, сколько времени он провёл возле больного, периодически меняя компрессы на его лбу, как советовали ему Молчун и Ворчун – два лесных лекаря. Жар не спадал, Джим начал бредить и вести себя крайне неспокойно. Когда в проёме шалаша появилась светлая головка Ирены, было уже темно.

– Джером, тебе нужно поесть. Иди, Дядюшка не будет бранить. А я посижу рядом с Джимом.

Нагнувшись, девушка вошла в шалаш, держа в одной руке маленькую свечу на подносе.

– Спасибо, родная. Но я не голоден.

– Джером, иди в трапезную. Не спорь со мной.

– Хорошо, – припав поцелуем к руке названной сестры, ответил юноша и поднялся. – Я не буду спорить. Я мигом.

Принцесса понимала, что повиновался валлиец нехотя. Но прекрасно знала, что Бен не даст Джерому возможности увильнуть от вкусного ужина.

Девушка ближе подсела к больному. Румянец на щеках Джима стал ещё заметнее, мужчина продолжал метаться из стороны в сторону. Ирена сняла компресс, чтобы снова его смочить. Вода в плошке была уже тёплой. Пришлось выйти на улицу, чтобы набрать новой.

За считанные секунды мужчина покрылся испариной. Новый компресс был готов, но, прежде чем наложить повязку, принцесса легонько коснулась мокрого лба испанца ладошкой. И это прикосновение словно вернуло его к жизни: Джим сделал глубокий вдох, открыл глаза. Первым, что увидел бывший атаман разбойников, была мягкая улыбка наследницы английского престола и её ласковый взгляд.

«Я умер, – решил Токкинс. – И тут со мной ангел с лицом принцессы Уэльской…»

– Только не поднимайся! – тихо произнёс ангел обычным человеческим и до боли знакомым голосом. – Тебе нужно отдохнуть.

– Фея души моей… Где я?

– Ты в лагере рыцарей Красного ордена. Тут возле тебя сидел Джером. Я его недавно сменила. Боялась тебя одного оставлять.

– Но как я тут очутился? – прищурившись, осведомился испанец.

– Бобби Таккер нашёл тебя в кабаке и притащил сюда из мужской солидарности, как он объяснил остальным.

– Да, припоминаю… было такое… – растерянно ответил Токкинс, потирая лоб тонкими иссохшими пальцами.

Ирена убрала своей рукою ладонь Джима и наложила компресс.

– Это всё из-за Анжелины?

Испанец только бессильно кивнул в ответ. Его мучила жажда, и девушка догадалась об этом по судорожному движению гортани мужчины. Налив из принесённого кувшина родниковой воды в приготовленную ещё Джеромом кружку, Ирена поднесла её к больному. Джим благодарно принял питьё, приподнявшись на локте.

– Только не спеши, маленькими глоточками… – невольно улыбнулась девушка.

Испив живительной влаги, Токкинс откинулся на постель.

– Ты легко отделался. У тебя отличное здоровье.

– Я вообще не припомню, чтобы когда-либо болел раньше…

– Это протест тела, – ответила принцесса, сложив руки на спинку самодельного стула и опустив на них голову. – Когда разум понимает, что чувства бесправны, а сердце не может с ним согласиться, то душа разрывается на части…

– Моей душой владеете всецело только Вы, миледи, – прошептал Джим, не сводя взгляда с принцессы Туманного Альбиона.

Девушка наклонилась к нему и, глядя в глаза, тихо исправила:

– «Ирена», «ты». И никаких титулов!

– Рад повиноваться, – улыбнулся Токкинс.

– А когда душа разрывается, то тело, не зная, кого слушать, теряет жизненные силы, – продолжила философствовать Дочь Англии, снова положив голову на руки. – А кое-кто ещё и вином его добил. Когда тебя с лошади снимали, я вообще на миг подумала, что тело бездыханно…

– Я напугал тебя? – приподнял брови испанец. – Прости…

– Это всё пройдёт, – улыбнулась девушка, протянула руку и провела рукой по иссиня-чёрным волосам Джима. – Всё рано или поздно встанет на свои места. Твоё сердце успокоится и примет реальность. Я это по себе знаю.

По телу мужчины разлилась приятная нега.

– Не всегда сердце принимает реальность так, как нам бы того хотелось… – грустно отметил испанец. – И начинает протестовать, зная чуточку больше, чем мы желаем помнить…

Отняв ладонь, Ирена обратила на лицо мужчины внимательный взгляд и аккуратно спросила:

– Если бы ты не отказался от своего имени, то мог бы рассчитывать на?..