Шоколадница и маркиз (СИ)

Это я укусила руку, которой он схватил меня за плечо. Второе «ай!» воспоследовало после резкого удара по колену. Я целила в пах, но промахнулась. Третье… Третьего не было, меня довольно быстро обезвредили, прижав запястья к колонне над головой, а, когда я попыталась пинаться, ещё и вжали всем телом, выдавив воздух из груди.

– Не дергайся, - приказал мерзавец хрипло, – обещаю не колдовать и… Ты что делаешь?

Чтоб рассмотреть, Арману пришлось немного от меня отстраниться, и я с облегчением выплюнула лоскуты, в которые превратилась его манишка. Что я делала? Пыталась прокусить ткань, добраться до яремной вены, разумеется.

Шанвер хихикнул:

– Недаром говорят, что Шоколадница из ?нси oпасней дикой кошки.

– Кто говорит? – заинтересовалась я, рисуя каблукoм на мраморе пола мудру «лед». Если мужчина поскользнется, у меня будет шанс его свалить.

– Все говорят.

Консона не замкнулась, я ?е чувствовала нужной вибрации. А так? ?сли не «лед», а, например, «вода» и «холод»? Они гораздо сложнее в исполнении. Нужно тянуть время.

– Что ещё говорят? - спросила я почти светски.

– Есть мнение, – голос аристократа стал совсем уж хриплым, - что мадемуазель Гаррель излишне распыляется в стремлении добиться успехов в учебе,и , если бы она выбрала лишь одно направление, ее магия была бы получше.

Он замолчал, видимо, почувствовав движение моей ноги. Проклятье! Нет, не смотри на пол!

– Неужели? – изобразила я кокетство.

Шанвер поморщился:

– Не нужно со мной играть. Я этого мнения не разделяю. Вчера ты великолепно противостояла ментальной магии. Нетривиальное решение, иглы-заглушки из серебра с оватской насечкой… Прекрати елозить, я понял, что ты сейчас делаешь.

– Неужели?

– Мудры «вода» и «холод», а до этого был «лед». ?ще раз скажешь «неужели», клянусь…

Я уже вытягивала шею, чтоб рассмотреть мрамор фойе и вздрогнула, когда Арман подул на локон моей прически.

– Все, Катарина, мир. - ?ристократ отступил, широко шагнув, чтоб не поскользнуться на блестящем пятачке. – И в качестве демонстрации дружеских намерений…

Закончить фразы он не успел, потому что я, попытавшись сбежать, как раз поскользнулась и расшиблась бы , если бы руки Армана меня не успели подхватить.

Какой позор! Отчаянно покраснев, я отстранилась, сил на драку не осталось абсолютно. Позорище!

– Держи, - Шанвер протянул мне носовой платок, в который были вколоты двенадцать серебряных иголок. – Мир? Платок можешь не возвращать, пусть он послужит залогом.

– Мне не нужны твои личные вещи, – сказала я, вытягивая булавки и возвращая их в футлярчик. - Чего ты от меня хочешь?

– Сотрудничества, Гаррель, и помощи.

– И в чем же они заключаются?

Я вертела в руках платок, среди филидов такой подарок дорогого стоил, менталисты могли наводить через личные вещи любые заклятия на их владельцев. Отдав мне этот шелковый лоскут, Шанвер как бы демонстрировал искренность своих намерений. Вот только в филидскую искренность я давно уже не верила.

Арман пожал плечами:

– Мне нужна мoя память, Катарина. Мне кажется, что именно ты можешь мне помочь с ее возвращением.

– Неужели?

Он поморщился:

– Это слово ты повторяешь, когда тебе нечего сказать. Да, ты. Вчера, когда мы оказались наедине… Я прошу немного, всего лишь повторить все наши с тобой прошлогодние встречи во всех подробностях.

Мне в лицо опять бросилась крас?а от воcпоминаний о подробностях. Во всех? Ох!

Шанвер, кажется, не обратив внимания на мое состояние, продолжал:

– То, что о тебе говорят в академии, мне абсолютно безразлично,твои цели и планы не интересны, но я помогу тебе с ними. Что еще? Деньги?

– К слову о деньгах, - вспомнила я, - немедленно изволь забрать у меня свой кошель с золотом.

– Балор-отступник! – фыркнул Арман. - Ты до сих пор хранишь этот… Мадлен говорила…

Я перебила:

– Там сорок девять луидоров, один… Буду дол?на! Уж не знаю, что тебе рассказала невеста…

Наш изобилующий паузами диалог прервался, когда из северного коридора мне послышался девичий вскрик. Деманже! Разъедаловка! Делфин пролила эту гадость?

Я бросилась к умывальням. Нет, дело было в чем-то другом. У дверей дежурили дю Ром с Пажо. Особо с ними не задержавшись, одной наступила на ногу, другую пребольно ущипнула за рыхлый бок, ворвалась я в помещение.

Мадлен де Бофреман, обнаженная и прекрасная, широко улыбнулась и щелкнула ножницами, которые держала в руках. Какой кошмар! Делфин сидела на полу между умывальников, скрючившись в позе зародыша, волосы, лише?ные шпилек, укрывали ее фигуру белоснежной копной. Девушка явно находилась под действием ментального заклятия.

Замерев, я нащупала за поясом иглы. Серые глаза Бофреман остановились на платке, который я держала в другой руке, она протянула:

– Шоколадница Гаррель…

– Мадлен, там ?рман, – задыхаясь, выпалила Пажо, вошедшая сразу за мной.

Я только успела нащупать мудру «роста», высеченную на игле, а Бофреман уже действовала.

Она отшвырнула ножницы, схватила сосуд с «разъедаловкой» и очень быстро перевернула его на себя с истошным криком:

– Нет, Гаррель! Нет!