Шофер. Назад в СССР. Том 3

— Ну что, Титков, — обратился он к Титку, и тот аж вздрогнул, — готов ты загладить свою вину и помочь нашей доблестной советской милиции?

— Загладить вину? — Титок округлил глаза, — а чего, так можно?

— А вот поглядим на твое поведение. Ну, так что?

— Готов! Однозначно готов! — Он аж привстал.

— Ну и отлично, — Квадратько хлопнул большой своей ладонью по столу, — Саня!

— Слушаю, Иван Петрович, — до того развалившийся на своем стуле Саня выпрямился, посерьезнел.

— Позвони Павлу Евгеничу, в район, доложи ему все. Пусть завтра мне позвонит.

— Хорошо, понял, — он вскочил с места, но замялся. — А чего, сейчас звонить? Ночь же на дворе?

— Да, сейчас. Дело срочное, — строго ответил Квадратько. — А хотя… Я сам ему позвоню. А то ты знаешь Павла Евгенича.

— Угу, — смутился Саня.

— Но для тебя у меня будет другое задание.

— Какое? — Внимательно посмотрел Саня на майора.

— Бери эту безделицу, — Квадратько взял статуэтку в свою могучую ладонь, — и завтра найди мне, где хочешь, точно такую же. И чтоб один в один. Понял?

Глава 24

— Да где ж я вам такую найду? Что б один в один!

— Саня, — Квадратько нахмурил свои пышные брежневские брови, — вот скажи, ты завтра же выходной?

— Ну да, Иван Петрович, выходной.

— Ну вот, — Квадратько развел толстые, как дубовые ветки руки, — поедешь в Армавир, на рынок. Там чего только нету. Купишь такую точно статуэтку. Машину я тебе дам.

— Ну я ж хотел… — Хотел было возразить Сашка что-то, но потом просто махнул рукой. Вздохнул. — Понял, товарищ майор, сделаю.

— Неужто вы, дядь Вань, задумали какую-никакую спецоперацию? — Спросил я.

Квадратько глянул на меня как-то сердито. Поерзал за своим столом. Посмотрел на нас троих, вместе с Титками. Мы заняли предложенные деревянные стулья под информационным милицейским стендом.

— Ничего я не задумывал, — уклончиво сказал он. — А дело давно уж идет. И коль вы, волею случая, — Квадратько зыркнул на Титка, — и по велению своей дурной головы, попали в весь этот переплет, придется и вас сюда приставить. По крайней мере, тебя, Титков.

Титок вздохнул, ссутулил узкие плечи.

— Посодите? — Спросил он грустно.

— Чего?

— Ну посодите же, в тюрьму. За воровство. Ну я же уже все вам рассказал, покаялся. А про искупление, это, видать, вы так…

— Про искупление я очень даже серьзно. Однако этот вопрос будет у нас выше обсуждаться. А без тебя теперь никак не обойтись. А коль нормально отработаешь свое, может советская власть над тобой и смягчится.

Титок, несмотря на обнадеживающие слова Квадратько, побледнел. Бросил в меня испуганный свой взгляд.

— А что до вас, — Квадратько, наконец, обратил внимание на нас с Захаром. — Сейчас напишете мне расписки о неразглашении и по домам дуйте. Если будете надобны — вызову.

— А мне можно уже идти? — Поёжился Титок под милицейским кителем, накинутым на голые плечи. Его выдал ему Саня, оставшись в одной рубашке. — Сквозняк тут у вас какой-то злой.

— Стой пока. Тоже напишешь расписку. Ну а дальше уж будем мы с тобой дожидаться вышестоящее начальство.

— Нас там утром, к семи ждут в гараже, — помолчав немного, робко решился ответить Титок, — утром, перед началом соревнований приказали помыть машины.

— Ниче. Не помрешь, — Сказал Квадратько, не глядя на Титка.

Майор полез в стол, стал готовить нам листочки и ручки. Потом раздал, и все принялись писать. Я специально медлил, хотел сдать свое заявление последним. Но станичники были людьми настоящей, ручной работы, а совсем не бумажной. И последняя давалась им плохо. Медленно заполняли они свои заявления, давно уже отвыкшие от всякой писанины. Пришлось мне еще сильнее помедлить, чтобы задать Квадратько вопросы один на один.

Наконец, Титок с Захаром отстрелялись, сдали свои бумажки.

— Дядь Вань, — опустившись пониже над Квадратькиным столом, проговорил я вполголоса, — хочу поговорить с вами кое о чем.

Квадратько шумно выдохнул. Наморщил крепкий свой лоб.

— Срочно?

— Потом времени у меня не будет.

— Ну хорошо, — он снова выдохнул, — Титковы! Один — домой, второй — подожди у дежурного. Щас дождемся высокого начальства, будет разговор.

Захар вышел из кабинета равнодушно. Титок наградил меня испуганным взглядом, а потом исчез за дверью.

— Ну и чего ты хотел? — Спросил Квадратько.

— Наверняка ж должны вы знать, — я подставил свой стул спинкой вперед, поближе к столу. Сел верхом. — Про Захара Серого.

Взгляд Квадратько стал жёстче. Он опустил глаза.

— Те бандиты, у которых мы статуэтку забрали, — продолжал я, — знали его. Упомянули, что он умер. Ну а сведения эти взяты были у кого-то из милиции.

— М-да, — вздохнул Квадратько, — сложно бывает такого «товарища» выявить, средь своих, кто всяким группировкам болтает, что не надо. Ну по кличкам в районе мы тех ребятушек проверим. Может, чего и разузнаем. Я-то армавирских воров плохо знаю. Не сидять они там долго.

— Очень хорошо, да вот только я не про то, дядь Вань. Я про Серого. Умер?