Шофер. Назад в СССР. Том 2

Вовка будто бы проснулся. Проморгался пару мгновений. Глянул на сына уже более осмысленно. А потом тронул рычаг. Ковш поплыл вниз.

Я же спрыгнул с кабины и кинулся к ковшу. Едва он опустился до земли, запрыгнул я внутрь теплого от солнца ковша. Заработала позади гидравлика. Зашипели гидравлические цилиндры. Земля стала удаляться, а вместе с нею и перепуганные, стоявшие под деревом колхозники.

Я вытянулся. Встал в полный рост. Дотянулся до нижней ветки, на которую оперлась та, где висел мальчуган.

— Па?! — Пискнул он испуганно.

— Не боись, Саня, — сказал я ровным тоном, — мы с твоим батей тебя снимаем.

На это он ничего не ответил. Видел я, как белые его ручонки скользили по грубой коре. Ногами же он обвил ветку, пропустил под колени тоненькие сучья. Так и держался.

— Дежу! — Крикнул я, взяв парня подмышки, — отпускай!

Мальчик даже не пошевелился. Только вздрогнул в момент, когда я его коснулся. Однако со страха так и продолжил он цепляться за ветку.

— Бросай, говорю тебе!

— Упаду!

— Не упадешь! Держу же!

— Боюсь!

— Не бойся! Смело! Ну!

Парень сжался аж до стона и отпустил руки. Упал мне на ладони, оставшись висеть ногами. Я напрягся, поддержал его, пока он вынет сучья из-под коленей и освободит ноги.

Наконец, остался Сашка в моих руках. Бледного как смерть, спустил я его в ковш.

— Тяжелый ты, — я нагнулся, взялся за ковшиный железный зуб, когда нас стали опускать, — видать наелся абрикосы.

— Да она не спелая, — спокойным голосом сказал Саша.

Сидел он на дне ковша обхватив колени и глядел куда-то вперед стеклянными глазами.

— А чего ж ты туда полез? — Не глядя на него, спросил я.

— Хотел поесть абрикосов. А они не спелые, — повторил он как-то безэмоционально.

— Ничего, — вздохнул я, ожидая, пока ковш коснется земли, — бывает.

С кратким грохотом ковш приземлился. Я выпрыгнул первым. Хотел было достать и Сашку, но его отец был уже тут как тут.

— Па! — Протянул ему руки Санька.

— Саня! — Крикнул Володя в ответ и схватил своего сына, — Сынок!

Потянул он его из ковша, прижал к себе, вместе они опустились на землю.

— Прости! Па! — Кричал расплакавшийся только сейчас Сашка, — я тебе обещаю, что всегда-всегда буду слушаться!

— И ты меня прости, Сашка! — Прижимал к груди сына Вова, — прости, что заставил тебя самому лезть! Тфу! Дурак дураком был! Чуть было не… Эх! Даже и думать страшно!

Так и стояли они у ковша обнявшись. А все вокруг глядели на них и улыбались.

Сашка сидел на завалинке старого амбара под навесом. Сидел он не просто так, а аппетитно жевал большой румяный рогалик, запивал простоквашей. Рядом с ним, сидела и тепло глядела на мальчика тучная колхозница. Это она угостила мальчонку такой вкуснятиной.

Сашка, буквально десять минут назад висевший, считай, между жизнью и смертью, болтал сейчас ножками так, будто и не было всей той опасности. Не было высоты и ломающейся под ним ветки. Не было ковша и его собственных слез.

— Спасибо тебе, Игорь, — сказал тихонько Володя, когда стояли мы с ним под большим колесом его трактора, — если б не ты, потерял бы я самое дорогое, что у меня есть на целом белом свете.

Глядя на сына влюбленными глазами, он смял хвостик папироски, положил ее в губы.

Я только промолчал на его слова. Подумал о том, как бы здорово, чтобы все люди на свете имели такую же, как у Сашки, простую детскую отходчивость от всяких бед и обид. Особенно она, такая отходчивость, не помешала бы Пашке Серому. Возможно, не копил бы он тогда на своей душе столько злобы на других людей.

— Дураком я был, — вздохнул Вовка, — всегда был дураком. Был дураком, когда пил, как хотел. Да так, что жена ушла с сыном до тещи. Еле-еле сговорился с ними сына забрать на чуть-чуть. Пить для этого бросил. А сегодня был дураком, когда со злости на тебя, — он громко сглотнул, — да и на себя, что за сыном не уследил… Стал требовать с Сашки, чтоб слазил. Казалось мне, что так правильно будет его воспитывать. А воспитание-то, оказалось, — он закурил, — мне самому нужно.

— И сегодня, — продолжил я, — воспитала тебя ветка старой абрикосы.

— Ага, — покивал он грустно, — да и ты, буду честным, тоже воспитал. Правый, ты был в этой всей беде. А если б и не ты…

— Если бы да кабы, — я глянул на Вовку с улыбкой, — во рту выросли б грибы.

— И то верно, — улыбнулся он суховато, — в общем. Спасибо тебе еще раз. Говорю, что нету у меня теперь на тебя зла. Даже наоборот. Если будет нужная от меня какая-то подмога, я всегда рад буду отозваться.

— А знаешь, — задумался я, — а мне нужна от тебя подмога.

— Какая же? — Удивленно глянул на меня Вовка.

Глава 19

— Давай, сгоняй свою машину с дороги! Чего перегородил всю трассу?!

— Дак, — Казачок жалобно глянул на агронома Николаенко, что выглянул из своей Нивы, — а как же я буду ячмень обратно закидывать? Мне же будет совсем неудобно!

Казачок крепче сжал черенок своей лопаты, растерянно потоптался у кучи зерна, что лежала под его налаженным кое-как задним бортом.