Шофёр

– Даже и не думайте, – хозяин разволновался, – товарищ Мессинг предупреждал, что вы игрок, но туда не лезьте, дело провалите. Шпуля – человек хоть и азартный, но осторожный, лишнее внимание ни к чему.

– Неужели такое дело крупное?

Райнис переглянулся с женщиной, кивнул.

– Был у Шпули кореш, Самуил Бронштейн по прозвищу Корявый, вор серьёзный и авторитетный, золотишком приторговывал и камушками. Так он Шпуле клиента привёл за долю, когда жареное почуял, а в камере, как его повязали, проговорился, что клиент этот из Гохрана, и ценности оттуда сворованы.

– Только это и сказал? Что за клиент, молчит?

– Прикончили Корявого, удавили в камере в первую же ночь, и допросить мы его не можем. Ладно бы камушки были из припрятанных всякими недобитками, а тут вопрос политический, народное добро утекает. Гершин об этом знает и боится, но уж очень кусок жирный, заглотил он его.

– Камушки – товар рисковый, как бы не прогореть, подсунуть что угодно могут, – заметил Ковров.

– Верно. Здесь он ювелира не возьмёт, в Москве оценщики наперечёт, уголовный розыск их всех срисовал, поэтому связываться с ворованным государственным имуществом побоятся, ну а если не побоятся, то шепнут кому надо, и Шпулю на ноль помножат, а товар заберут.

– Как есть, – гость кивнул, – значит, ему свой человечек знающий нужен.

– Такой человечек у него есть, и Шпуля его из Одессы вызвал, но мы его взяли, точнее не мы, а уголовный розыск, и он сейчас в камере им песни поёт про свою тяжкую судьбу, так что ситуация у Шпули безвыходная, денег-то хочется, а время утекает. Тут мы вас и подсунем. Репутация у вас есть соответствующая, если справки наведёт, в Петрограде ему подскажут, что вы надёжный человек.

– Ещё какой, – Ковров рассмеялся, – хорошо, выйдет на меня этот Шпуля или человек его, оценку сделать, а я вам списочек и наводку на схрон, так?

– Так.

– Только на этот раз оплата будет повыше, риск большой, как-никак, высшая мера им светит, наверняка бандиты это понимают и со стукачами церемониться не будут. Двадцатую долю возьму.

– Да я тебя, – Райнис сжал кулаки, грохнул ими по столу, – в порошок! Долю он захотел, барыга поганый. Скажи спасибо, что глаза на твои делишки закрываем.

– Как скажешь, гражданин начальник, – Ковров поднялся, – на нет и суда нет, но за идею работать не желаю. В партии сроду не вступал, меня громкими словами не возьмешь, лозунги свои прибереги для рабочих и крестьян.

– А ну сядь, – чекист вперил в гостя тяжёлый взгляд. – Не сговоримся, и пойдёшь ты, гражданин барон Гизингер, по верхней черте, пятнадцать лет лагерей, как контрреволюционный элемент, а то и высшую меру социальной справедливости получишь. Или, думаешь, мы все твои грешки забыли?

– За что под монастырь ведёшь, начальник? – Николай уселся обратно, положил ногу на ногу, он ничуть не испугался.

– Это ты у прокурора спросишь, как мы все твои делишки подымем и ему отдадим. Выбирать раньше надо было, когда секретным агентом быть соглашался, а теперь что особый отдел прикажет, то и будешь делать. А то строит он тут из себя курсистку, это ему не по нраву, подавай другое.

– Ладно, сороковую, но меньше никак, – Ковров пригладил лысину. – Погорячился, с кем не бывает. У нас с товарищем Мессингом уговор, не вижу причин, почему бы и здесь его не соблюдать. Вы посудите, товарищ Райнис, я ведь по лезвию ножа хожу, одно слово или косой взгляд, и поднимут меня на пику, вон, хотя бы Лихой. А работаю я честно, ничего не утаиваю, да и что там могли утащить, тысяч на двести от силы? Да даже если на четыреста, тысячу червонцев заработаю, остальное государству вернётся. Опять же, крысу в Гохране поймаете, а это какая экономия.

– Ладно, – Райнис кивнул, – сговорились.

– Почти. Расскажите мне, господин хороший, как я к этому Шпуле попаду, коли мне с ним в картишки перекинуться нельзя?

Чекист усмехнулся.

– Знакомься, – кивнул он на женщину, которая всё это время стояла возле окна и смотрела на улицу, словно её разговор не касался, – твоя троюродная сестра Светлана Ильинична Мальцева, модистка, хозяйка швейного салона, обшивает нэпманских жён, а по совместительству – фармазонщица и спекулянтка. Со Шпулей у неё дела есть торговые, и не только. Ты к ней вроде как погостить приехал, присмотреться, лавку модную открыть ну и делишки свои проворачивать, а уж она кому надо обмолвится. Как вещички в руках подержишь, сразу нам сообщи, дальше мы уж сами.

– Понял. Вещички увижу, сразу стукну. А как вы меня вместе со всеми повяжете, сбегу.

– За границу, к дружкам своим, которым ты миллионы должен? Скатертью дорога. Мы им об этом сообщим обязательно, чтобы ждали и встретили.

– Не доверяете мне, – обиделся Ковров.

– Не доверяю, – согласился Райнис, – работа у меня такая. Ты, товарищ Ковров, сделай что просят, а дальше уже посмотрим. Особо хочу тебя о секретности предупредить, об этом деле никто знать не должен, а вдруг что изменится, Светлана Ильинична тебе скажет, связь только через неё.