Шли по улице девчонки

Щеки у Оксаны стали еще круглее. Между девчонками назревал конфликт. Они сердито смотрели друг на друга

И тут Оксана вспомнила:

— Мы в «Динамо» ездили на соревнование, и там меня один пацан ихний так толканул, что я упала. Вот! И что я теперь должна любить их после этого? Так что ли? Да?

— И что? — удивились подруги. — Если тебя кто-то толкнул, что же теперь всех ненавидеть?

— А зачем толкаться? Если бы я не была девчонкой, я бы так его толканула, что полетел бы! Забыл бы тогда как толкаться. А то взял и толкнул, как будто я ему что-то сделала.

— У нас тебя не толкают? — спросила Даша. — Тимка, помнишь, тебя по башке пеналом ударил? Или забыла? Конечно, не забыла. Что же ты теперь всех в нашей школе не ненавидишь?

Ох, уж этот Тимка! Убила бы его! Это симпатичный золотоволосый мальчишка. Вначале Оксана даже влюбилась в него, хотя он младше. Когда они играли на перемене в «ручеек», она взяла его за руку и потянула. Тимка стоял у стены и наблюдал за игрой. Она хотела, чтобы он ей составил пару в «ручейке». И даже не посмотрела на то, что он ниже ее. Он запсиховал, стал вырывать свою руку из ее руки и закричал:

— Не хочу! Что ты меня тянешь? Дура! Отстань! Привязалась, дура! Отстань от меня!

Она даже не заметила, как в его руке оказался пенал. И ударил ее по голове. Со стороны затылка.

Было не больно, но очень обидно, потому что все это видели и смеялись. Тогда она убежала в кабинет математики, упала за парту и заплакала. С тех пор она Тимку разлюбила. И вообще пацаны недостойны любви. Такие они грубые! А некоторые еще и курят, и матерятся. Вот у них по вечерам собираются под кленами взрослые пацаны и курят.

— Нельзя по одному судить обо всех, — рассудительно заметила Даша. — Если кто-то тебя толкнул, это не значит, что все плохие.

Оксана взвизгнула и заверещала:

— А моя мамка говорит, что все мужики — сволочи. Им только одно надо. Они сволочи!

— А что же она тогда уехала с молодым мужиком в деревню и вас с Маринкой бросила? И вы сейчас живете у дяди Кости.

Оксана побагровела. Это было уж слишком. Всё! Это что за такое?

Они ей больше ни подруги. Будет жить одна и ни с кем больше не будет дружить. Особенно с этими дурами. Но последнее слово нужно было оставить за собой. Повернулась злая к Полине и спросила:

— А что же твой папка не живет с вами? А?

— Мамка прогнала его, потому что он бабник и алкаш. Зачем он ей такой?

Такая прямота поразила Оксану. Щеки ее стали сдуваться и бледнеть. Она уже позабыла о том, что только что хотела перестать считать их своими подругами. Оксана тяжело вздохнула:

— Все мужики — сволочи! Ой, девочки!

ГЛАВА ПЯТАЯ ВОЗЛЕ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ БОЛЬНИЦЫ

Они подходили к железнодорожной больнице. Это было длинное трехэтажное здание с зарешеченными окнами на первом этаже. За ним санаторий «Локомотив», где лежали и отдыхали железнодорожники и члены их семей. Их городок был крупным железнодорожным узлом.

— Девчонки! Вспомнила! — вскричала Полина. — У нас же сегодня новая учительница. Как я такое могла забыть? Не рассказала вам.

— Кто такая? Мы ее видели?

— Биологичка. Верой Сергеевной зовут. Сегодня в нашем классе у нее был первый урок. Прикиньте! Классно же?

— Молодая? — спросила Даша. — Красивая?

— Только закончила университет. Совсем молоденькая. Симпатичная! Не то, что Альбина Петровна. Мымра! Только детей пугать! Вот представьте! Заходит директор, а с ним симпатичная девушка. Мы переглядываемся, кто такая, зачем. «Дети! — говорит Иван Степанович, — это ваша новая учительница биологии. Альбина Петровна больше не будет работать у нас. Вера Сергеевна только начинает работать. Я прошу вас быть дисциплинированными, учить биологию и радовать ее своими ответами. Поможем Вере Сергеевне?» Мы, конечно, хором вопим: «Поможем!» Тогда директор и говорит: «Успеха вам, Вера Сергеевна!» и выходим из класса. Сидим тихо, глядим на нее во все глаза и ждем, что дальше будет. Она говорит: «Ребята! Это у меня первый урок в вашей школе. Вообще не первый, потому что я на практике уже вела уроки, но в другой школе. Позавчера я устроилась на работу в вашу школу. Теперь я влилась в ваш коллектив. У меня в вашем классе первый урок в этой школе». Тогда Женька Прокопьев тянет руку. Ну, вы знаете его. «Можно спросить? Почему вы не с первого сентября работаете у нас?» «Не с первого сентября. Я хотела первого сентября выйти на работу. У меня умерла мама. Вот!» Она замолчала и повернулась к окну. Мы тоже молчим. Долго молчали. Тишина такая, даже дыхание слышно. Стулом никто не скрипнет. Вот как тихо сидели.

— И что дальше? — спросила Оксана. — Ну, рассказывай же!

— Ничего. А чего должно быть дальше?

— Как ничего? Совсем ничего?

— Ну, она дальше начала рассказывать про ботанику. Как это интересно! Что мы узнаем столько нового.

— Интересно рассказывала? — спросила Даша. — Мне нравится, когда интересно рассказывают. Я тогда обо всем забываю.