Шлак

Я заглянул на балкон. Отверстие в плите было метра полтора высотой и около метра в ширину. Коптич в такую дырку пролезет без задёва, мне придётся поёрзать, но в целом план хороший. Лучше моего. Дикарь сам его придумал или подсказал кто? Побегаем из одной квартиры в другую. Охотников всего-то трое — пусть ловят. Сомневаюсь, что у них мотивация выше нашей. Правда, у них оружие, а это очень серьёзный аргумент. Но не просто же так нас назвали шустрыми. Будем уворачиваться.

Я вернулся в комнату. Что ж, подождём.

В окне появился коптер. Он медленно поднимался, рассекая винтами воздух, и водил камерой, как глазами. Искал нас. С расположением оператор угадал верно, что не удивительно: у него на экране отражаются наши маяки; а вот по высоте приходилось чесать репу. Я присел, чтобы не попасть в объектив, и услышал приглушённые голоса на лестнице.

— Подъезд точно этот. Придётся каждую квартиру прочёсывать. Вот ублюдки, не хотят подыхать быстро. Ладно, подохнут медленно. Сначала яйца им отстрелю, потом уши. Сделаем так, мы с Жестянщиком на шмон. Афоня, ты на площадке, приглядывай за лестницей и квартирами. Если выскочат, бей по ногам. Потом вытащим во двор и показательно продырявим. А ещё лучше поджарим заживо. Нахер с ними любезничать. Слышали, уроды длинноухие? Поджарим вас, как и положено крольчатине. Афоня, у второго подъезда старые ящики валяются, хороший костёр получится. Ну что, камеры включили?

У них ещё и камеры при себе, чтобы картинка во всех деталях получилась. Нашу парочку однозначно выбрали для утренней затравки, снимать будут во всех ракурсах. Зрители в предвкушении зачётного видео уже собрались в Радии. Но им придётся подождать. По законам жанра сначала должны быть предварительные ласки, в смысле, погоня, и лишь потом сладкое.

Коптич стоял в прихожей, прислушивался к голосам на лестнице. Обыск проходил быстро и громко, я слышал охотников даже из зала. Громыхала падающая мебель, матерился Жестянщик. Возле окон дежурили коптеры, опускаясь и поднимаясь вдоль по стояку. Когда завершали обход второго этажа, дикарь вернулся, присел перед балконом.

— Они сейчас в соседнюю квартиру зашли, — шепнул он. — Коптер пролетит, сразу идём.

Жужжание шло по нисходящей. Напротив окна оно стало настолько громким, что почудилось, будто коптер влетел в комнату. Но тут же начался спад. Коптич скользнул через порожек, на корточках пробрался к отверстию и прыгнул в него головой вперёд.

У меня так не получилось, пришлось разворачиваться, чтобы пролезли плечи, и я не нырнул, а вывалился по другую сторону плиты. Коптич, стоя на коленях, пытался открыть дверь.

— Чё тормозишь?

— Не открывается!

— Надави сильнее.

— Куда сильнее? Она изнутри закрыта.

— Замечательно. И что дальше? По каким балконам дальше бегать будем? Я же говорил, дворами уходить надо, а теперь всё, доигрались.

Во мне снова заиграла паника, второй раз за полчаса, но теперь мы уже на сто процентов в жопе. Никуда не дёрнешься. Я приподнялся. В окнах все стёкла целы, разбить — привлечь внимание. Охотники, услышав любой посторонний шум, сбегутся на него. Господи… Нащупал что-то тяжёлое под ногой, сжал.

В квартире зазвучали шаги, хлопнула дверь в санузел, загремела посуда на кухне. На балкон кто-то вышел. Мы вжались в стену. Если он заглянет в дыру…

Глава 11

— Чисто.

По голосу — Жестянщик. Он вышел на балкон, облокотился о парапет. В дыру я видел ботинки, такие же, какие подогнала мне Тёща. Ни у одного ли продавца мы отовариваемся?

— Эй, ты уснул там?

— Вид хороший.

— Давай на следующий этаж.

Жестянщик приподнялся на носках, харкнул и вернулся в квартиру. Шаги затихли. Я вытер лицо и посмотрел на Коптича. Тот беззастенчиво скалился.

— Обоссался? Хе. Видел бы ты свою рожу.

— Твоя не лучше.

— Не сомневаюсь. Смотрю в тебя как в зеркало… Классный ты мужик, Дон. Я бы тебя на сушку взял.

— Это типа в разведку?

— Это типа на тварей. У меня своя артель была, пока нас рейдеры под Чёрным Оврагом не раскатали. Ну да это долгая история, а нам надо рвать отсюда. Эти друзья сейчас до пятого этажа доберутся и начнут заново всё обшаривать, но уже основательней. Поэтому тихо выходим на улицу и бежим быстро и долго. У нас пять минут, пока им с точки не сообщат, что маяки сместились. Ну, чё смотришь? Ноги в руки и на выход.

Я шагнул к отверстию. Нырять не стал, неудобно. Сунул ногу, потом голову, перенёс вес и продёрнул плечи, обтираясь о крошащийся бетон. Выпрямился…

Возле балконной двери стоял парень. Лет двадцать, в клетчатой рубахе, в руке двустволка дулом вниз. Он застыл, увидев меня, потом медленно потянулся к выходу и прохрипел:

— Мужики…

Я ударил его утюгом. Удар пришёлся острым углом в висок. Парнишка обмяк и съехал по стене на пол. Меня заколотило, рука поднялась и опустилась второй раз. На лицо брызнуло тёплым, я машинально утёрся и ударил снова. На клапане рубашки было вышито «Афоня». Это тот, который… Один из них.