Читаем Школьная жизнь (СИ) полностью

Школьная жизнь (СИ)

- А сколько у Вас сегодня уроков? - спросил улыбчивый мальчик Костя с веснушками на лице. Гардины были раскрыты, поэтому сквозь пластиковое окно на учительский стол падал яркий солнечный свет. В кабинете жарко, вопреки лютому морозу за пластиковой плоскостью окна. На стенке ритмично выстукивала секундная стрелка, как солдат в строю.

Юрий Андреевич Ташкинов

Биографии и Мемуары / Документальное18+
<p>Ташкинов Юрий Андреевич</p><empty-line></empty-line><p>Школьная жизнь</p>

Простая работа

- А сколько у Вас сегодня уроков? - спросил улыбчивый мальчик Костя с веснушками на лице. Гардины были раскрыты, поэтому сквозь пластиковое окно на учительский стол падал яркий солнечный свет. В кабинете жарко, вопреки лютому морозу за пластиковой плоскостью окна. На стенке ритмично выстукивала секундная стрелка, как солдат в строю.

Кажется, открой окно, прыгни с первого этажа - с виду не высоко, а за ним свобода. Снег прошлым вечером лёг пушистым покрывалом на позавчерашнюю гладь ледяного зеркала. И носиться бы по этим сугробам, кидаясь в товарищей увесистыми снежками. Но не судьба. Сейчас математика. И вместо резвой беготни надо выводить аккуратные цифры, и чтобы без зачёркиваний и корректора. А потом долго думать, разыскивая ребро куба, скосившегося из-за того, что Вася, сосед по парте, толкнул линейку. А Вася - он такой, ему никогда не сидится на месте: то ластик положит под парту, то обзовётся, то матюк нехороший на парте напишет или нарисует чего! А вечером - тоже математика, потому, что учитель - "просто зверь, задаёт килотонны взрывных примеров и задач" Поэтому тоже не погуляешь по снежку. Вот так и проходит детство. А ещё говорят - лучшая пора. Вот маме - той точно хорошо. Пришла с работы, уроки учить не нужно. Пельменей налепила, сварила, и посуду даже мыть не надо: старшей сестре опять перепоручит. Или Костю заставит. Строгая она! Папа, тот вообще шахтёр.

"Точно шахтёром стану!" - подумал Костя.

- Я устал на работе, - говорит он.

"А я не устал в школе? Пять уроков подряд высидел!"

Шахтёрам можно лежать весь вечер у телевизора, только раз в час вставая, чтобы покурить на балконе. Даже посуду мыть не надо, не говоря уж об уроках!

- У меня это последний урок, - сказала Марья Ивановна.

- Последний?! - почти в один голос прошептали дети, раскрыв от удивления рты. - Везёт Вам. А у нас ещё русская литература! Мы будем стих рассказывать. Такой длинный: четыре четверостишья, представляете! А Марина Сергеевна, она злая такая: чуть что, сразу пару лепит, приходится учить. А если двойка, то мама на улицу не выпускает. И посуду заставляется мыть!

- А что Вы дома делать будете?

- Ребята, я же сразу не поеду домой, - улыбнулась Марья Ивановна загадочно.

- Как не поедете? А что в школе делать?

- Работа учителю в школе всегда найдётся!

- Да какая там работа! - улыбнулся Костя. - Болтаете целый день, вот и вся работа. Нам и то больше работы домой задаёте, чем сами делаете. Такая вот у вас простая работа. У учителей.

Прозвенел звонок, и орава кричащих, шумящих, толкающих друг друга пятиклашек понеслись к выходу. А Марья Ивановна продолжила наслаждаться "простой" работой.

***

Пять утра. А это значит, что пора вставать, о чём недвусмысленно намекает на всю квартиру смартфон. А выключить нужно его быстрее, чтобы не разбудить супруга, который уже начал ворочаться на соседней подушке. Раньше женщина любила просыпаться в десять или позже, но расписания готовили точно не "совы"

Приготовить тормозки мужу и сыну. Ведь в столовой дорого, нужно экономить, чтобы летом поехать на курорт. И вкуснее домашняя еда, чем столовская. Разбудить всех, чтобы не опоздали на работу. И скорее на остановку, автобус ждать не будет. Это любой из учеников может опоздать, и войти в класс, даже не извинившись.

- Я не виноват, это автобус долго ехал. Вы же знаете. Как далеко я живу!

А Марья Ивановна такой роскоши не может себе позволить, нужно быть минута в минуту.

Нужно собрать деньги на питание. Отметить отсутствующих.

- Эх, Вани сегодня нет, наверно снова голова разболелась.

Потом пять уроков к ряду "просто разговаривать", а на переменах нужно дежурить в столовой, где пахнет булками и котлетами и у раскрытого окошка стоит очередь из растущих старшеклассников, которых не накормишь уже одной порцией жидкого супа, даже если взять второе (кусок курятины, которую достали из кастрюли, когда сварился бульон для супа, и затем зажарили) Им бы есть и есть. А девочки завидуют, что мальчикам не обязательно следить за фигурой.

А после уроков нужно заполнить все журналы, отправить фотографии в приёмную общественного движения, членами которого почти добровольно стали все члены коллектива, иначе будут ругаться, что не провели вовремя мероприятие. Раньше без документов не было человека, а сейчас без фотографии все думают, что ты лежишь целыми днями и ничего не делаешь. И, конечно же, педсовет.

Проверять тетради можно и дома. И к урокам готовиться тоже.

- Бросай ты эту работу! - почти каждый вечер говорит ей Семён. - Раве я мало зарабатываю на нас двоих.

Но перед глазами Марьи Ивановны стоит улыбчивый мальчик Костя с веснушками на лице, который тянет руку, желая решать пример у доски. Что угодно, лишь бы не сидеть на месте дольше минуты. А на перемене он обнимет легонько:

- Мы Вас любим, Марья Ивановна.

- Не сегодня, - говорит женщина мужу. - Не смогу я сейчас уйти из школы. В ней остаётся частичка моей души.

- А для меня остаётся там место?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии