Школа Стукачей

Как только удалось выяснить, что приказ этапировать Бурята в пап-

скую зону поступил непосредственно из недр ташкентского СНБ, ге-

нерал Алматов, большой любитель рядиться в снежнобелые мунди-

ры с новой узбекской полупиночетовской символикой, отдал два

приказа. Штурмовать учреждение силами Наманганского ОМОНа и

немедленно доставить на ковёр зарвавшегося в конец подполковни-

ка Умарова К.К.

Зона сполна расплатилась за двое суток беспредельной свободы.

Пизды дали всем. Абсолютно. От барачных до последней петушни.

208

Наманганскому ОМОНу плевать на дипломатию и институты стука-

чей. Вооружённые какими особыми, белыми дубинками омоновцы

избивали всех без разбору. Крепко хуярили. До сих пор помню их

выверенные чёткие удары. От них нигде невозможно было спрятать-

ся.

В бараках они перебили нам всю посуду, телевизоры, изорвали мат-

расы и простыни. Все что можно было высыпать, разбить, растоп-

тать, изорвать, было вытряхнуто, раздолбано, истоптано, разорвано.

Погром длился несколько страшных часов. Так наверное эсэсовцы

долбили варшавское гетто.

К вечеру, под занавес в зоне появился Имомов.

Он вальяжно прошёлся по всему периметру. Один.

Заглянул каждому в глаза. Торжественно и гордо. Он не вымолвил

не слова. Молчал. Все говорил его взгляд. Он был Царь, Бог и Само

Государство. И он победил.

Бурята мы больше никогда не увидели. Его инвалидная коляска, ис-

кореженная и согнутая так будто по ней проехал танк, целых десять

дней стояла рядом с рубкой ДПНК. Чтоб все видели. Эта коляска

стала символом, памятником поверженного папского восстания. Од-

нозначно самого крупного ЧП за всю мою не самую короткую отсид-

ку.

Ходили слухи, будто Бурята раскрутили по двум статьям за папскую

смуту. Так же говорили, что он приезжал по решению братвинского

сходняка, чтобы ёбнуть запустившего лапу в общак Сеты-ага. Если

так, то он изначально знал, что восстание обречено и его раскрутят.

И чтобы не что не помешало этой миссии, вошел во временный союз

с Дядей.

Хотя, с каждым днём появляются все новые и новые версии собы-

тий. Но истинную правду, как и истинную правду о любой револю-

ции или перевороте, удавшегося ли или неудавшегося всегда знают

немногие, а в нашем случае только трое – Бурят, Дядя и крышевав-

ший Дядю офицер из ташкентского СНБ.

Самого же Худого Косыма не уволили, даже не перевели в другое

учреждение.

Просто поменяли должность. Они не смогли доказать его причаст-

ность к большой катке и единственное, что ему предъявили – халат-

ное отношение к дежурству, так как беспорядки вспыхнули именно

209

в его смену.

Поэтому и наказывать сильно не стали. Просто назначили начальни-

ком спецчасти. А для человека дядиного масштаба, это просто была

могила.

После практически тотального контроля над жизнью зоны и льви-

ной доли её теневой экономики, он стал стеречь архив с личными де-

лами зэка и вычислять, сколько кому осталось срока. Без права захо-

да на жилую зону. Это был конец.

Но самая поганая новость была в том, что за сорок минут до начала

штурма зоны, позади библиотеки кто-то подрезал Булку.

Его схватили сзади рукой за горло и вогнали заточку в левую почку.

Наверно ту самую заточку, которую я вынес в зону для этого негодя-

я Дончика. Будь оно все проклято. Я вынес нож, которым зарезали

моего друга. Пусть в зоне нет настоящих друзей. Пусть он был сту-

кач и мразь, как и я впрочем. Все равно я ненавижу тех, кто сунул е-

му в спину штыря.

Зона-то тогда была воровской, по-настоящему воровской, что же эти

твари повелись глянуть ему в лицо? В спину… Если мне подвернётся

возможность сделать гадость блатным я обязательно её сделаю. Да-

вить их буду при каждой возможности. Пока они не вгонят заточку в

меня или не передохнут сами.

Олежка, удивлённо хлопая глазами сам дотопал до санчасти остав-

ляя неровную цепочку кровяных клякс на асфальте папского плаца.

Его вывезли в районную больницу за час до начала омоновского

штурма.

Больше я никогда ничего о нем не слышал.

***

События теперь приобрели сверхсветовую скорость. По дороге с

работы, на правах эксперимента я взлетаю вверх по движущемуся в-

низ эскалатору.

Хоть бы пот прошиб. Ни хуя! Свеж и бодр!

Хватаю два фанфуря Солутана на Лубянской площади, это же со-

кровище – четырнадцать кубов винта можно сделать, и в следующу-

ю секунду я уже ломлюсь в артурову дверь на Тульской. Винт - это

машина времени.

- Ты что, совсем офонарел? Нет, нет, нет и ещё раз нет! Нельзя!

210

- Артур, ну не крути задницей. Половина - Паркетчику. Половина

половины тебе! Согласен? А?

-Ты сдохнуть захотел? Пожалуйста! Только без меня, ладно? Ты

ведь до сих пор еще кайфуеешь, пойми! Куда тебе ещё! После того

броска организм будет восстанавливаться минимум неделю. Если не

две! Вот представь теперь – сегодня мы опять врежемся, это значит

ещё на сутки уйдём с орбиты. Ещё сутки – ничего не жрать, не спать.

А знаешь какой будет отходняк? Людей с петли вытаскивали, с пет-

ли!! Депресняк такой будет, жить не захочешь.Успокойся, хорошо.

Спрячь Салют. Через дней десять замутим.

- Артурик, я уже и Стаса пригласил. Стас завтра из Питера приедет!

- Ты ещё и его хочешь подсадить? Господи, что же я наделал, прости