Школа Добра

– А что, – возмутился Вепрь. – Не с вами же, безголовыми, играть. Я на вас три месяца угробил, а человек за один вечер понял, что к чему.

Человек... Н-да...

А между тем шел четвертый месяц моей учебы.

Занятия по стратегии и тактике никто не отменил, и на нас еще два раза нападали. Правда, такой абсолютной победы, как в первый раз, у нас больше не получилось.

Лабораторные часы по моему "пуговичному казусу" не привели ни к какому результату. То есть, снаряды, как их обтекаемо называл Вельзевул Аззариэлевич, лично помогавший мне с исследованием, работали только в том случае, если их заряжала я сама. И если в качестве подсобного материала использовались пуговицы из подаренной шкатулки. Ну, или любые другие, конечно.

От домашних не было слышно ничего. И я уже даже начала думать, что Сандро признал-таки поражение и успокоился. А потом меня похитили.

Дело близилось к празднованию Ночи Разделения Миров. И все общежитие запасалось ведрами, тазиками, склянками, колбами и бутылками. Потому что администрация категорически запретила устраивать ежегодные водные баталии и предупредила, что ровно в полночь воду на территории Школы отключат. Как будто это могло нас остановить.

В этой битве Динь-Дон с Зарянкой и Амадеус не были в нашей команде, потому что, по сложившейся традиции, воевали факультетно. Задача перед игроками стояла простая: облить противника водой и при этом не попасться администрации и, упасите боги, светлые и темные, ночному коменданту, вездесущей Леониде Юлиановне.

Первой ошибкой, которую допустил Вельзевул Аззариэлевич, начиная этот учебный год, если не считать мое зачисление в Школу Добра, конечно, стало введение в обязательную программу такого предмета, как Основы тактики и стратегии. Второй ошибкой, опять-таки, это если про меня забыть, было пригласить такого талантливого и преданного своему делу преподавателя, как Зерван Да Ханкар. Ну а уж выделять мне три часа на то, чтобы я научилась виртуозно пользоваться пуговицами, было просто недальновидно.

Потому что, если верить старожилам, этот год стал первым, когда к праздничным водным сражениям было решено подойти с научной точки зрения. Адмиралом единогласно – мое мнение в расчет не принималось, я пряталась за колонной – был избран Александр Виног. И пусть не врет, что у него в родне нет Темных богов. Потому что, когда он, возвышаясь над нашей предметницкой радостной черно-серой толпой, вещал о том, как мы впервые за долгое время одержим победу в праздничной битве, лично я

 от него глаз не могла оторвать. Пялилась на него из-за колонны, такого темного, высокого, с вечной челкой ниже бровей. И мне прямо до чесотки захотелось подойти, протянуть руку и убрать волосы, чтобы узнать, наконец, какого цвета у него глаза. А действительно, какого цвета у него глаза? И главное, зачем мне так срочно понадобилась эта информация?

А темный адмирал, не ведая о моем внезапном интересе, раздавал указания, распределял роли, назначал позиции, но вдруг замолчал, обернулся и изумленно посмотрел прямо на восхищенно рассматривающую его меня. Ну, или почти посмотрел, потому что я, кажется, успела спрятать за колонну свой любопытный нос. Предметницкая толпа зашевелилась, недоумевая, почему же Александр замолчал вдруг на середине предложения. Я, откровенно говоря, тоже заволновалась. Но по совершенно другой причине.

После минутного замешательства – может, даже больше, чем минутного, потому что у меня за это время сердце едва не остановилось – Александр заговорил снова:

– Так, значит вопрос со стратегическими запасами мы решили... Теперь переходим к запрещенным методам. И я предлагаю воспользоваться нашим нетайным, но очень действенным оружием.

Попа моя почувствовала неладное и прокричала бы мне прямо в ухо, если бы смогла:

– Беги!!! – но не успела, и их темнейшество закончило свою мысль:

– Так как Юлка Волчок единственный существующий в мире пуговичный снайпер, думаю, стоит задействовать ее уникальное умение в сегодняшней важной битве.

"Он меня ненавидит!" – мысленно воскликнула я, выбираясь из-за колонны с независимым видом. Нос задрала повыше, руки в карманы юбки засунула поглубже и маминой равнодушной походкой прямо в пасть к адмиралу двинулась. И еще улыбалась при этом. Потому что улыбка, конечно же, самое сильное оружие женщины.

Александр в долгу не остался, оскалился коварно и... и тут я вспомнила, что хотела узнать, какого цвета у него глаза. Синие. Нет, зеленые. Нет, все-таки синие. Как море в солнечную погоду. Совершенно бирюзовые. Я таких не видела никогда раньше. Бывает же...

Их темнейшество зажмурилось, прервав наш зрительный контакт, а потом, глядя поверх моей головы, продолжило свою мысль:

– Никто, кроме Юлы, толком не знает, как это работает, но я готов пожертвовать всеми пуговицами со своего кителя, чтобы только ей удалось лишить соперника стратегических запасов.

Среди серо-черных рядов послышались смешки. Что же касается меня, то я сначала начала говорить, а потом поняла, что собираюсь сказать, но язык остановить уже не могла:

– Смотри, раздену тебя догола... Не боишься?