Школа Добра и Зла

Волк выдернул её из канавы и толкнул в общую шеренгу. Она открыла рот, чтобы выкрикнуть возражение, но увидела Мальчика-Грузуна, который плыл к ней и визгливо кричал:

— Подожди меня!

Софи тут же встала в одну шеренгу с детьми-тенями, тащившими за собой сквозь туман сундуки. Если кто-то начинал идти медленнее, то волк немедленно отвешивал затрещину, так что Софи продолжала идти в нервном темпе, всевремя вытирая платье, вынимая из волос червей, и оплакивая свой идеально упакованный багаж, который теперь уже был где-то далеко-далеко.

Башенные ворота были сделаны из железных пик, обмотанных колючей проволокой. При приближении к воротам, она увидела, что это вовсе никакая не колючая проволока, а море черного змеиного отродья, которое извивалось и шипело в её направлении. Ворота со скрипом открылись и Софи опрометью бросилась через них. Оглянувшись, она увидела ржавые буквы, которые держали два чёрных лебедя:

ШКОЛАПООБУЧЕНИЮЗЛОДЕЙСТВУИРАСПРОСТРАНЕНИЮПОРОКА

 

Впереди, словно крылатый демон, выросла школьная башня. Главная башня, выстроенная из изрешеченного, будто покрытого оспинами, черного камня, пронзающая закопченные облака, словно туловище чудища. По бокам главной башни торчали два толстых, кривых шпиля, крыши которых были увиты красным плющом, испещренным прожилками, напоминающим кровоточащие крылья.

Волки пригнали детей ко входу главной башни, длинному зубчатому тоннелю, напоминающему по форме крокодилью пасть. Софи зазнобило, когда тоннель стал все больше и больше сужаться, до тех пор, пока она едва ли могла разглядеть детей впереди. Она протиснулась между двумя острыми камнями и очутилась в фойе с протекающим потолком, в котором воняло протухшей рыбой. Вниз с каменных стропил, с зажженными факелами в пастях, съехали демонические горгульи. В угрожающем пламени огня замахивалась яблоком железная статуя лысой беззубой карги. Вдоль стен на осыпающейся колонне была нарисована огромная черная буква Н, украшенная злобными физиономиями бесов, троллей и гарпий, которые взбирались вверх и вниз по ней, как по дереву. На следующей колонне была нарисована уже кроваво-красная И, составленная из замахивающихся кулачищами великанов и гоблинов. Продвигаясь вперед в бесконечной шеренге, Софи сумела сложить из букв на колоннах - Н-И-К-О-Г-Д-А - когда внезапно обнаружила, что находится в глубине помещения, и теперь есть возможность разглядеть тех, кто шел перед ней. Она впервые получила полное представление о других детях и чуть не рухнула в обморок.

У одной девочки был ужасно неправильный прикус, редкие пучки волос, и один глаз вместо двух, находящийся аккурат посреди лба. Какой-то мальчишка со своим выпирающим животом, лысой головой и отечными конечностями напоминал комок теста. Вначале тащилась высокая ухмыляющаяся девчонка с болезненно-зеленой кожей. У мальчишки перед ней было столько волос на теле, что он мог бы вполне сойти за обезьяну. Всем им было на вид столько же лет, сколько ей, но на этом их сходство заканчивалось. Здесь была масса жалких личностей, изуродованных телами, с отталкивающими лицами и жестокими выражениями на них, коих ей еще ни разу в жизни не приходилось видеть, будто они искали что бы возненавидеть. Взгляд каждого из них в итоге падал на Софи и они находили, что искали. Ошеломленная принцесса в хрустальных башмачках и золотыми кудрями.

Роза красная среди колючек.

А на другой стороне рва Агата едва не убила фею.

Очнулась она под красными и желтыми лилиями, которые, похоже, оживленно беседовали. Агата была уверена, что предметом разговора была она, поскольку лилии довольно грубо тыкали в её сторону своими листьями и бутонами. Но потом, цветы как видно о чем-то договорились и, сгорбившись, будто разобидевшиеся старушки, обернули свои стебли вокруг запястий девочки. Они рывком поставили Агату на ноги и та увидела поле, полное девочек, которые, словно цветочные бутоны окружили мерцающее на солнце озеро.

Она не верила глазам. Девочки вырастали прямо из земли. Сначала из мягкой почвы выныривали головки, потом появлялись шеи, затем плечи, а потом они стремились все выше и выше, пока их руки не начинали тянуться к пушистому синему небу и они не оказывались на земле в изящных башмачках. Но не это необычное появление девочек заставило разнервничаться Агату, а то, что ни у одной из этих девочек не было ничего общего с ней.