Шхуна «Колумб»

Эсминец возвращался на Лебединый остров. На командирском мостике стоял капитан-лейтенант Трофимов и задумчиво смотрел в море. Тот, кто заглянул бы в его глаза, прочел бы в них глубокую печаль.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Глава I СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ

В подводной тюрьме Люда потеряла представление о времени. Своих ручных часов она лишилась еще в Лебединой бухте, когда попала в плен, а здесь непрерывно горело электричество, и нельзя было отличить день от ночи. Отдав Анчу письмо, она долго сидела наедине со своими мыслями.

Потом ей принесли еду. Это мог быть обед, но мог быть и ужин, потому что после этого в каюту очень долго никто не заглядывал. В конце концов Люда уснула.

Проснулась она от шума и беготни за стенкой каюты. Откуда-то долетали звуки пулеметной стрельбы. Через несколько минут лодка пришла в движение. Одновременно в каюту вошел Анч и приказал следовать за ним.

— Вы поможете перевязать раненого, — сказал он, — и посидите возле него.

Шпион проводил ее в небольшую каюту с двумя койками и маленьким столиком. Из этой каюты, как и из командирской, был выход через центральный пост в боевую рубку. Позднее Люда узнала, что это была каюта помощника командира и помощника Анча. Последнего она сразу там увидела, но вначале не узнала. Перед ней на койке лежал без сознания окровавленный человек. Другой наклонился над ним и разрезал ножом одежду. На маленьком столике стояла походная аптечка.

Моряк приказал ей держать голову раненого и стал заливать рану иодом. Это были страшные рваные раны.

Во время перевязки с палубы донеслись пушечные выстрелы. Девушка волновалась. Ей казалось, что на пиратов напали и они обороняются. Может быть, в эти минуты решалась ее судьба. Вскоре Люда почувствовала, что лодка погружается.

Закончив перевязку, моряк показал знаками, что девушка должна сидеть около раненого, пока тот не придет в себя. Потом моряк вышел. Люда осталась одна и наконец узнала раненого: это был матрос, которого она уже несколько раз видела. Он лежал с закрытыми глазами, без сознания, иногда стонал. Люда сидела на маленьком стульчике за столом и осматривала каюту. Сквозь дверь из центрального поста управления до нее временами долетали отдельные слова. Из обрывков разговора она узнала о тревожном настроении пиратов. Они вспоминали о самолете. Потом было слышно, как ругался командир, отвечая кому-то по телефону. Казалось, тревога пиратов все возрастала: лодка остановилась, был отдан приказ соблюдать абсолютную тишину. Люде хотелось изо всей силы крикнуть, но она сдерживалась, не зная наверное, поможет ли ей этот крик. Потом лодка бесшумно поднялась, но на поверхность не всплыла. Вероятно, пираты наблюдали море в перископ. Через несколько минут раздалась команда выпустить торпеду. Торпедного выстрела Люда не услышала. Но радостные восклицания командира лодки вскоре сменились проклятиями. Чей-то голос произнес:

— Эсминец остановился. Ничего, она поймает его на спирали.

Потом тот же голос добавил:

— Их прожекторы могут обнаружить перископ.

Судно снова стало погружаться. Люду охватила тревога: девушка догадалась, что на поверхности моря какому-то судну угрожает торпеда. И в самом деле, вскоре прогрохотал глухой взрыв и в центральном посту управления послышались радостные восклицания. Девушка до боли сжала кулаки. Лодка снова поднималась. На этот раз она всплыла на поверхность. Люда застыла со стиснутыми кулаками и закрытыми глазами. В воображении ее встала картина гибели парохода и людей.

Но вдруг Люда встрепенулась и раскрыла глаза. Из центрального поста управления снова доносилась ругань командира. Должно быть, на поверхности произошло не то, чего ожидали пираты. Прозвучал приказ открыть баллоны со сжатым воздухом и включить на полный ход электромотор. В голосе командира слышался испуг. Значит, теперь в опасности была уже лодка. Люда почувствовала прилив радости, забыв, что опасность угрожает и ей самой.

Командир требовал самого полного хода. Где-то вдали с бешеной скоростью нарастали шум и грохот, словно киты-великаны били по воде могучими хвостами или над головою по мосту бешено мчался поезд. Что-то прогрохотало над лодкой. Судно вздрогнуло, качнулось и пошло вниз. Из центрального поста управления послышался голос:

— Сломан перископ… Право руля! Лежать на грунте!

Лодка ушла на максимальную глубину.

Девушка взглянула на раненого. Он пришел в себя и лежал с открытыми глазами. Внимательно посмотрев на склонившуюся к нему Люду, он прошептал:

— Воды!