Шхуна «Колумб»

Читатель, вероятно, уже понял, куда попали наши герои. С диверсионными и шпионскими целями у советских берегов появилась иностранная подводная лодка. Марко догадался о своем местопребывании вскоре после того, как пленников развязали и развели по разным помещениям, должно быть для того, чтобы они не переговаривались.

В подводном корабле было не слишком просторно. Казалось, строитель его старался не оставить ни одного лишнего кубического сантиметра. Все было точно рассчитано на команду судна. Марка провели по узкому коридору, открыли еще одну дверь, и он заметил, что в смежном помещении светит уже не электричество: откуда-то сверху сквозь иллюминатор проникал желто-зеленый свет. Это был солнечный луч, профильтрованный сквозь толстый слой воды. Знай Марко хоть немного устройство подводной лодки, он догадался бы, что она идет под перископом. Лодка шла на глубине пяти — шести метров.

Марко находился у входа в командирскую рубку. Рядом с ним стоял моряк, сопровождавший юношу с тех пор, как его развязали. Моряк сказал ему несколько слов, но юнга ничего не понял. Из иностранных языков он только немного знал английский. Английский язык наиболее распространен среди моряков всего мира, и потому юноша решил обратиться на этом языке к своему конвоиру. Подобрав несколько слов, он спросил:

— Куда идет этот корабль?

Конвоир посмотрел на него и ничего не ответил.

— Кому принадлежит подводная лодка?

Конвоир молчал. По его взгляду нельзя было определить, понял ли он Марка.

— Который час? — снова спросил пленный.

Моряк поднял руку и показал часы. Стрелки показывали шесть часов тридцать минут. Ясно, моряк понимал английский язык, но говорить не хотел. Юнга присмотрелся к одежде конвоира: это была военная форма, но какого государства? Команда подводной лодки могла состоять только из военных моряков. То, что они не скрывали формы, было только к худшему. Безусловно, они не выпустят его: ведь даже не зная, чья это форма, он все равно запомнит ее и расскажет, если освободится. Он должен присматриваться ко всему на этом корабле, прислушиваться к каждому слову, хотя и не понимает языка. Он должен даже запомнить два — три слова — это поможет потом определить национальность пиратов. Ведь возможно, что он все-таки спасется из этого ада.

Юнга присматривался ко всему окружающему, ища надписей, букв или каких-нибудь других примет. Он не нашел ничего, кроме знаков умножения, минусов и звездочек, количество и расположение которых он старался запомнить. Но назначение их осталось для него тайной.

Впрочем, даже если бы Марко разбирался во всех военных формах на свете, он все равно удивился бы, увидев форму своего конвоира. Она напоминала форму многих флотов, но ни одному из них не принадлежала. Командование подводной лодки, появившейся в мирное время с вражескими целями в чужих водах, прибегло на всякий случай к различным способам маскировки. Одним из них была замена всех надписей и обозначений на стенах, дверях и машинах всевозможными иксами, тире и звездочками. Все было сделано для того, чтобы не раскрыть в случае провала своей государственной принадлежности. Только Анч случайно надел китель с форменными пуговицами. При самой тщательной маскировке из поля зрения конспираторов выпадают какие-нибудь мелочи, которые позднее могут пригодиться внимательному разведчику.

Марко стоял, прислонившись к стене. Он чувствовал утомление и слабость после побоев и неподвижного лежания в неудобной позе. Руки у него были в красных полосах и ссадинах. Такие же следы были и на ногах. Конвоир, стоявший рядом с ним, потянул за планку, прикрепленную к стене, и оттуда отошел на пружине приставной стульчик, похожий на те, что бывают в коридорах мягких вагонов, только не деревянный, а из тонкого алюминиевого листа.

Конвоир показал юноше на стул. Марко сел. Ему показалось, что на лице моряка промелькнуло выражение сочувствия.

По коридору прошел Анч. Он был без бороды, и юнга теперь сразу узнал его. Анч скользнул взглядом по лицу юнги и, казалось, не заметив его, прошел в командирскую рубку.

Подводный корабль шел куда-то не останавливаясь. «Верно, в открытое море, чтобы там спрятаться на день», — подумал Марко. Он уже не волновался: его клонило ко сну. Юнга мало спал ночью, устал от боли и волнений. Он снова попросил конвоира сказать, который час. Тот молча показал ему часы. Они находились в коридоре уже сорок пять минут. Кроме Анча, за это время туда никто не заходил.

В лодке царила тишина, если не считать шума электромоторов да какого-то постукивания за стеной. Где были Люда и Зоря, Марко не знал.

Конвоир тоже, должно быть, устал стоять — он опустил себе такой же стульчик, как и Марку, и сел, недвижимый и равнодушный. Только иногда Марку казалось, что взгляд конвоира задерживается на нем. Матрос как будто к чему-то присматривался, и в глазах его проскальзывал интерес.

Дверь командирской рубки открылась. Оттуда высунулась голова Анча.

— Марко Завирюха, войдите! — приказал шпион.

Конвоир, вскочив, замер у стены. Юнга встал и прошел в дверь. Анч пропустил его вперед.