Шкатулка Люцифера

– Несколько дней подождать придется хотя бы! – добавил Мяги. – А не знакомо ли это вам случайно?

Он жестом фокусника извлек из кармана сложенный вдвое пожелтевший листок.

Старыгин потянулся за этим листком, но инспектор остановил его жестом и позволил только взглянуть на листок, придерживая его за уголки.

В кабинете было темновато. Дмитрий Алексеевич чуть склонился над листком и разглядел латинский текст.

– От многих знаний много вреда… – перевел Старыгин первую строчку стихотворения. – Всех ждет один конец…

Два инспектора переглянулись.

– Вы хорошо понимаете язык этот! – проговорил Мяги, причем было непонятно – одобряет он Старыгина или осуждает.

– Я много работаю со средневековыми документами. – Дмитрий Алексеевич пожал плечами. – Без знания латыни это было бы невозможно…

И он завершил перевод:

– И книги тебе не помогут, когда
Придет за тобою жнец…

– Книги! – Сепп взглянул на своего коллегу. – При чем здесь эти книги?

– А при чем жнец? – возразил Мяги и снова раздраженно запыхтел.

– Жнец – это символическое обозначение смерти, – машинально пояснил Старыгин. – Смерть традиционно изображают в виде скелета с косой или серпом…

– Смерть! – Инспектор Сепп поднял палец и повернулся к Старыгину. – Та-ак мы вас про-осим пока никуда не уезжать…

Еще немного побродив по городу, Старыгин решил перекусить. По прежним посещениям Таллинна он помнил очень уютный ресторан под названием «Халль хунт», что в переводе с эстонского значило примерно «Милый волк». Ресторан был разделен на небольшие уютные кабинки, в каждой из которых имелись мягкие диванчики, обитые полосатым ситцем, на которых можно было с большим комфортом расположиться и отведать блюда традиционной эстонской кухни. По стенам кабин были развешаны старинные фотографии – виды дореволюционного Таллинна, или Ревеля, дагерротипы солидных мужчин в сюртуках и женщин в строгих темных платьях.

Старыгин находился как раз на улице Пикк, неподалеку от знакомого ресторана. Увидев его вывеску, он поднялся на крыльцо, толкнул дверь… и оказался в шумном и многолюдном зале настоящей пивной.

За длинными столами восседали рослые бородатые парни и мужчины постарше в кожаных куртках и банданах, увешанные цепями и всевозможными железными побрякушками – в общем, типичные рокеры или байкеры, Дмитрий Алексеевич не знал толком, чем первые отличаются от вторых.

Он с грустью понял, что и консервативный Таллинн не избежал перемен, а также лишний раз убедился, что крайности сходятся – сохранив свое забавное название, тихий и уютный семейный ресторан превратился в свою полную противоположность.

Однако из кухни тянуло очень аппетитными запахами, и Старыгин решил остаться.

Устроившись за маленьким столиком возле стены, он заказал большую кружку темного пива и порцию тушеной капусты со свининой.

Пиво принесли сразу, к нему подали соленые сухарики с чесноком и сыром, и Дмитрий Алексеевич в ожидании основного блюда приступил к пиву, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Вдруг рядом с ним остановился крупный толстый человек в свитере грубой вязки. В руках у него был поднос с пивом и закусками.

– Не возражаете, если к вам присоединюсь я? – проговорил он удивительно знакомым голосом, и Старыгин узнал своего утреннего знакомца инспектора Мяги.

– Садитесь, инспектор, – он изобразил приветливую улыбку.

– О, это вы! Какая встреча неожиданная! – Полицейский удивленно поднял брови, поставил поднос и уселся напротив Старыгина.

– Вы хотите меня убедить, что эта встреча действительно случайная? – проговорил Дмитрий Алексеевич несколько сухо.

– А вы сомневаетесь отчего-то в этом? – Инспектор запыхтел, как обиженный еж, но передумал обижаться. – Таллинн – город маленький, встретиться немудрено здесь! Хотя, впрочем, я искал вас.

– С этого бы и начинали, – усмехнулся Старыгин. – Так зачем же вы меня искали?

Инспектор не спешил отвечать. Поставив локти на стол, он немного отпил из своей кружки, перевел дыхание, вытер губы салфеткой и взглянул на Старыгина так доверительно, как будто хотел сообщить ему страшную тайну.

– Вы – умный человек, – проговорил он наконец вполголоса и снова замолчал.

– Конечно, я благодарен вам за такую лестную оценку моей скромной персоны, – хмыкнул Дмитрий Алексеевич. – Однако не думаю, что вы искали меня только для того, чтобы это сообщить…

– Вы – умный человек, – повторил инспектор. – Вы сразу же поняли, что значит листок тот. И сказали сразу, что книги важны чрезвычайно в этом деле.

– Листок? – переспросил Старыгин растерянно. – Какой листок? Какие книги?

– «И книги тебе не помогут, когда придет за тобою жнец!» – процитировал инспектор торжественным голосом и положил перед Старыгиным пожелтевший листок с латинским стихотворением.

Старыгин машинально перевернул листок.

На обратной его стороне находилась гравюра.

Пожилой человек в длинном темном плаще держал за руку ухмыляющийся скелет, облаченный в полуистлевший саван. На голове старика была высокая конусообразная шляпа, в свободной руке он держал какой-то удлиненный предмет.