Шкафы и шпионы (СИ)

Закончив, вернулась за стол и начала задавать вопросы: имя, должность, сколько мне полных лет, обстоятельства получения травмы. Все мои ответы целительница кропотливо писала в какой-то отчет, практически не поднимая на меня глаз. Потом в какой-то момент поток вопросов резко оборвался и уставившись на меня прямым немигающим взглядом тетка выдала:

— Вы девственница?

— Нет! — честно выпалила я от неожиданности.

Но добавить еще что-то мне не удалось, целительница строго прищурилась и начала настоящий допрос с пристрастием:

— Этот мужчина, что на вас напал, — пауза было очень театральной и намекающей, — что он от вас хотел?

— Ммм… — я немного замялась, — решил обвинить меня в своих проблемах.

В душе поселилось беспокойство. Следователь ведь тоже будет задавать подобные вопросы и тему с отравлениями нужно будет как можно правдоподобнее обойти.

— Госпожа Сатор, — нравоучительный голос врезался в меня, выводя из раздумий, — возможно вы хотите провести полный медицинский осмотр?

Предложение целительницы заставило прислушаться к себе: ведь и правда Табурет меня еще и спиной об стену приложил. Но все ощущения говорили, что за мою глупость пострадала только шея. Выдержав небольшую паузу, ответила четкое и честное: “нет, спасибо, в остальном я в порядке”.

— Милая, — явно чего-то от меня добиваясь, женщина сменила тактику, — понимаешь, в мире иногда случаются несправедливые вещи. Ты ни в чем не виновата и не должна стыдиться…

“Чего?!” — бился в голове у меня всего один вопрос, а тетка тем временем продолжила свою патетическую речь:

— Многие женщины подвергаются нападению со стороны мужчин. Если ты не хочешь говорить, чтобы защитить себя — ты обязана сказать, чтобы защитить других!

Последнее предложение было произнесено с таким призывом и настолько преисполнено величием, что мне немедленно захотелось нести флаг перед этим сражением. Но из врагов родины в этом кабинете была лишь пыль на подоконнике.

— Что вы вообще несете? — терпение не моя добродетель.

— Если он тебя изнасиловал, лучше говори сейчас или забудь навсегда, — с окончательным разочарованием относительно моих интеллектуальных способностей произнесла целительница.

Несколько бесконечных мгновений я смотрела на тетку, открыв рот. И впервые, наверное, в моей жизни не находила слов от шока. Пыталась выдавить хоть что-то связное, но лишь несуразно покачивала головой и хаотично дергала бровями.

— Так у дела будет больше шансов, а срок серьезней, — доверительно сообщила мне госпожа Торг.

Фамилия целительницы вспомнилась, как нельзя вовремя и, наконец, впустила в мою голову не только слова, но и целые предложения.

— Благодарю Вас за совет, заботу и, в целом, беспокойство за женщин, — скрыть иронию получилось плохо, — но если бы меня кто-то хотя бы попытался изнасиловать, то я бы шла на кладбище, а не в службу охраны порядка.

Тетка недоуменно приподняла брови, демонстрируя полное непонимание, а я любезно пояснила:

— Трупы надежнее всего прятать на кладбище.

И получив, наконец, заключение, покинула кабинет госпожи Торг. Прощались мы с женщиной в абсолютном молчании и весьма недовольные друг другом. Поэтому к кабинету следователя я шла настроенная на второй акт театрального представления “плевать на себя — спаси других”. Отчего-то мне показалось, что все теперь захотят из меня сделать жертву насилия. Заблуждалась. Сущий Оп! Как же я заблуждалась.

Указанный в талоне страж в кабинете тоже оказался один. Сидел за грубым потертым столом и перебирал кристаллы, то и дело вызывая в качестве видения, записанные на них события. Мужчина был совершенно обычный и ничем не примечательный. Даже цвет волос был таким невыразительным, что я затруднялась определить этот цвет. Пригласил присесть, хмуро ознакомился с талоном и медицинским заключением, сложил это все в папку у себя на столе и коротко сообщил:

— В рассмотрении отказано.

— То есть как “отказано”? — второй раз за утро у меня закончились слова.

— Вот так — “отказано”, - добавляя властности и официоза, надавил страж и посмотрел при этом мне прямо в глаза.

— Это нападение третьего порядка! — я тихо начала закипать. — В рассмотрении таких дел не отказывают!

Мы с мужиком яростно сцепились взглядами и минуты две пытались засверлить друг друга на смерть. Неожиданно страж устало выдохнул и, откинувшись в кресле, отвел взгляд.

— Госпожа Сатор, — скучающее раздражение, — господин, которого вы обвиняете в нападении, кто?

— Дарх! — зло, не раздумывая выпалила в ответ.

— М, — ироничный хмык, — а еще кто?

— Ректор, — стадия моего негодования перешла в тихое бешенство, — к чему вы клоните?

— К тому, — мужчина облокотился руками на стол и приобрел мрачный вид, — что он ректор в военном учебном заведении и при высоком звании капитана.