Шкаф с ночными кошмарами

Нет, Неизвестный не позаботился о том, чтобы прикрыть Скалларк веки, и хоть я делаю это каждую ночь, ее глаза все равно смотрят осуждающе. Каждую ночь они кричат: «Это ты виновата!» И каждую ночь я шепчу в ответ: «Я знаю, Скалларк».

Я тут же проснулась. Точнее, просто открыла глаза – кажется, и не спала вовсе. Уже давно не спала. Чувствуя себя хуже некуда, я села и откинула покрывало. Посмотрела прямо перед собой, наткнулась взглядом на девушек, жестоко убитых Криттонским Потрошителем, затем дотянулась до мобильника, лежащего на полу у дивана. Шесть утра.

Каждый день все то же. Ночные кошмары, а затем реальность, где мне обаятельно улыбаются мертвые женские лица со старых фотокарточек. Детектив Дин снова оставил сообщение с просьбой (приказом) о встрече. Не знаю, чего он добивается – что я изменю показания? Или надеется, что выбьет из меня «настоящую» правду?

Я спрятала телефон в карман и поднялась на ноги. Аккуратно сложила покрывало, взбила подушку, заправила диван. Каждое движение было бездумным, автоматическим. Дни уже давно стали пустыми, ничего не происходило. Нет, время не замедлилось, просто все ощущалось иначе. Теперь я ничего не чувствовала – только смрадный запах на лице. Так пахнет Тайная квартира, покрывшаяся трупными пятнами: пахнет плесенью и мертвечиной, гниющей кожей.

Отвратительно.

Я поспешила отделаться от этого чувства, схватила сумку и выскочила на лестничную площадку. Заперев дверь, я бросила ключ в карман к таблеткам.

Не хочу возвращаться.

Здесь пахнет мертвым человеком. Здесь пахнет мной.

* * *

Городская больница встретила меня привычным шумом, пахло здесь совсем по-другому – хлоркой, лекарствами и больными. Сумрак, проникающий с улицы через широкие окна, постепенно отступал.

Это лучше Тайной квартиры, намного лучше. Здесь-то людям можно помочь, их можно вылечить, спасти. А вот мне уже никто не поможет.

Дориан Харрингтон устроил мне на лестнице засаду, и стоило ступить на второй этаж, как мой локоть оказался в крепких тисках его пальцев.

– Кая, – болезненный шепот резанул хуже бритвы по коже, – когда ты вернешься домой? Когда прекратишь валять дурака?

При последнем слове я уставилась на него с каменным выражением лица, но Дориан не смутился. От него тоже пахнет мертвечиной, подумала я, он тоже мертв.

– Кая, ему плохо без тебя. Возвращайся, пожалуйста, пожалуйста! Возвращайся домой!

– Дориан, – ровным тоном сказала я, осторожно убирая с халата его пальцы. – У меня больше нет дома.

Он сам отступил; отшатнулся от меня как от огня, словно испугался, разочаровался. В глазах появилось что-то чужое, незнакомое, а руки повисли вдоль тела как две белые безвольные веревки. Я не стала трусливо сбегать, а терпеливо ждала возражений, объяснений, хоть чего-нибудь. Но Дориан ничего не отвечал, потому что знал: это правда. У меня нет дома, у меня больше ничего нет.

Он отвернулся и ушел, и, глядя в его прямую спину, я знала, что он продолжит думать над происходящим. Дориан будет пытаться анализировать, найти какой-нибудь выход. Пусть. Несмотря на жалкие попытки, он знает: у нас нет выхода. Ни у него, ни у меня.

Отмахнувшись от невеселых мыслей, я поднялась на второй этаж, чтобы заняться рутиной: сделать обход палат и под руководством доктора Арнетта проверить пациентов. Повседневные занятия спасают. От Скалларк. От Аспена.

– Доктор Айрленд! – Моего плеча коснулась рука доктора Арнетта. – Ну, как дела, доктор Айрленд?

Он специально называл меня доктором, чтобы рассердить. Мне действительно было не по себе. Чувство было такое, будто с каждым таким обращением на плечи ложится громадная ответственность, и теперь я не только за жизни Скалларк и Аспена в ответе, но и за жизни других людей. Они ждут, что я приду им на помощь, но я больше не могу. Я не буду бороться.

С каждым шагом вперед я вгрызалась в себя сильнее, припоминая разговоры с Аспеном, наш план спасти Скалларк. Но когда я собиралась бороться до конца, и когда хотела жить, и когда верила, что время еще настанет – не сейчас, когда-нибудь, – я еще не знала всей правды. Я уже не успела пожить. И никогда не успею. Не увижу северное сияние, не увижу дядюшку Полли в Румынии, я никогда не… больше никогда.

Теперь моя цель – предотвратить самоубийство Леды Стивенсон.

Я совсем отвлеклась, поэтому прослушала половину болтовни доктора Арнетта. Очнулась, только когда он деловито произнес:

– Я так понимаю, ты снова остаешься на ночное дежурство с нашим врачом?

– Да.

– Зачем? – Доктор Арнетт остановил меня, снова коснувшись плеча. Я повернулась и вздохнула, потому что знала, что последует дальше. – Ты устала, Кая. Ты выглядишь больной. Тебе нужен длительный отдых. Тем более после того, что случилось на Хеллоуин. Аспен…