Шизофреник на капитанском мостике(СИ)

Я был назначен в экипаж старпомом. В Лиссабоне мы должны были сменить старый экипаж, и направиться в устье реки Амазонки, точнее, в речку Пару, за пилолесом для Испании. Сбор экипажа назначили в аэропорту "Пулково", где все познакомились.

Представляясь капитану, удивился его внутренней слабости, казалось, капитан всё делал через силу, был каким-то подчинённым лицом, нежели капитаном. Более всего поразила супруга капитана. Мнилось, что она была в состоянии прострации, то ли провожала мужа на смерть, то ли сама собралась умирать. Эти мысли пришли в голову в самолёте, когда был на подлёте к "Любимой бухте", к Лиссабону. Я заметил, что капитан как-то неестественно быстро выполняет просьбы и команды, видимо его друга - судового врача Даргавса.

"Зомби", - по-привычке, мысленно, дал очередную кличку капитану, зная, что среди множества кличек приживётся самая характеризующая.

3. Судовой врач Гиппокрит или facies hippocratica

Даргавс требовал, чтобы его называли Айболитом. Махмуд казался весёлым и добродушным человеком. Напоминал персонаж из произведения Стивенсона "Остров сокровищ". Прихрамывая, доктор ходил по самолёту и благожелательно угощал экипаж мятными витаминизированными конфетами. Судовой Айболит приговаривал, налегая на букву "и", коверкая слово Гиппократ:

- Даю клятву Гиппокрита, свежие конфеты!

"Гзак-Гиппокрит", - мысленно дал кличку судовому врачу. Но, увидя в его правом ухе серьгу, поправился, - "Сильвер".

Как рассказывал Даргавс, он прошёл мыс Горн на парусном судне, оставив его по правому борту.

После того, как дал доктору имя "Сильвер" больше о капитане и докторе мысли не развивал.

Мои категории мышления в то время были ориентированы на постоянную тонкой структуры, равную бесконечной периодической дроби, что, по моему мнению, противоречило условию целых чисел длин волн де Бройля на орбитах электронов. По моим категориям мышления постоянная тонкой структуры была равна 1/128, то есть числом с конечным количеством цифр после запятой. Посасывая конфету "Сильвера", размышляя о хитрых волнах де Бройля я заснул. Не заметил, как приземлился в Лиссабоне. Португальский порт Лиссабон писатель Грин называл Лиссом.

4. Ощущение опасности

Лисс

30 декабря 1994 года - 2 января 1995 года

Наутро мы добрались до "Каялы". Смена экипажей произошла в течение суток, заодно закупил провизию на два месяца вперёд. Заказал по старой заявке старого экипажа. Цены были низкие, агрессивный артельщик сменяемого экипажа заверял, что продуктов хватит на три месяца, а не на два.

- Шустрый артельщик, вероятно сотрудник российских спецслужб, - подумал я.

- С такими продуктами, будешь, как сыр в масле кататься, - приговаривал артельщик.

- Поживём, увидим, - отвечал я русскому spy-артельщику, направляясь с рапортом к капитану.

Капитан был один. После доклада о готовности судна к выходу из порта, я положил перед капитаном сотню-другую долларов - половину десяти-пятнадцати процентной поощрительной ставки. Мелкий откат получают капитан и старпом, за заказ продуктов, от хитрецов-шипчандлеров-конкурентов.

На моё удивление мастер сделал попытку отказаться от денег, безвольно отмахиваясь от предложенных долларов, но валюту всё-таки взял.

Не брать деньги - не в правилах капитанов. Тем более - кавказских. Что-то здесь было не так. Уходя, я притормозил у выходной двери, закрыл её неплотно, прислушался.

- Зачем взял деньги! - услышал вдруг голос доктора Даргавса, - зачем половина, возьмём позже всё!

- Будущий рэкет? - задавал я сам себе вопросы, - но можно половину денег забрать сейчас, а вторую половину отобрать потом. Так вернее. Химичит как всегда Кавказ.

- Х...р тебе, джигит, а не деньги, залу...у тебе конскую, а не доллары, - решил я, думая о Даргавсе.

По требованию капитана я отдал бы и оставшиеся доллары. Свободные деньги в судовом хозяйстве необходимы и капитану, и старпому. Но, услышав речи судового врача, я возмутился:

- Не хочешь Гиппокрит ехать, пойдёшь, сука, пешком.

Даргавс-Гиппокрит показался наиболее опасным. А на опасность реагирую матом. Русским рукопашным матом.

Вечером я сходил в город. Помолился в церкви Святого Погребения. В магазине "Русь" затарился водкой. Водку притащил в каюту. Выпил рюмку, стал размышлять. Надо брать Кавказ на контроль, ибо эти горные джигиты причальной стенки Ноева ковчега - хамова стойбища, что-то затевают. Чего не люблю, так это многонациональные экипажи. Тут глаз да глаз нужен.

5. "Каяла" направилась на Канарские острова

Лисс - Лас-Пальмас

2 января - 5 января 1995 года

Кончак-Магасов, безвольный капитан-зомби, судовождением не занимался. Пришлось одному, ночью, в жестокий шторм выводить из Лисса пустопорожнюю, без груза, "Каялу".

Еле-еле, на большой волне, раньше времени, практически не выходя из "Любимой бухты", сдал лоцмана. Лоцманский катер кидало как щепку. Pilot едва не упал за борт. На малом ходу сдачи лоцмана судно в балласте понесло в сторону от фарватера. Высокие борта, не загруженой "Каялы", работали не хуже парусов.