Шиворот-навыворот

— А Морозов тогда каким боком? — изумился Бессараб, припомнив нотации Николая Федоровича. Вот тебе и "порядочные" люди.

— А тут самое интересное. Даже я этого не знал. Сейчас Шестаков просветил. Твой фактический учредитель Морозов приходится Самойлову отцом. У них с женой разные фамилии. Кто первый успел добежать до ЗАГСа, тот ребенка и зарегистрировал. У Сэма сестра родная — Морозова. Так-то.

— Спасибо тебе большое, Вадим, — Иван пожал руку и медленно побрел прочь. Было над чем подумать.

ГЛАВА 26

В столице Баварии праздновали Октобефест. Ежегодный праздник пива. Уже одиннадцатый день на Терезиных Лугах стояли палатки, и солодовый напиток лился рекой. К нему прилагались жареные курочки и соленые крендельки. Баварский Красный крест оказывал помощь пострадавшим и возвращал к жизни "пивные трупы". Но в большом доме в пригороде Мюнхена шесть человек обедали в полном молчании и никуда не собирались.

— Давайте пойдем на Терезиенвизен. Ну пожалуйста, — вдруг предложила Лина. — Быть в Мюнхене и не посетить Октоберферст.

— Октоберфест, — лениво поправил ее Пахомов.

— Я так и говорю, — пропела Лина. — Вить, ну чего ты сидишь? Давайте сходим все вместе. Тебе вот гипс сняли. Нужно отметить.

— Лин, отстань, не до того. Хотите, идите с Генкой. Чего ко мне привязалась? — попытался избавиться от нее Пахом. — Нашла повод для праздника.

— Спасибо, разрешил, отец родной, — едко заметила она и склонила голову в легком дурашливом поклоне. — С Геной я могу и без твоего благословления пойти куда захочу.

— Лина… — забеспокоился Кульбит.

— Можешь, ну и иди, — равнодушно ответил Пахом.

— Просто я думала, может, Лильку уговорим. А то она зациклилась на детях и света белого уже не видит. Ты посмотри на нее, в гроб краше кладут…

— Лина, говори за себя, — подала голос Лиля. — Хотите, вперед и с песней. У меня нет настроения веселиться. И потом, что там делать? В пьяной толпе бродить? Нашли удовольствие…

— Ну почему, Лиль, там и аттракционы разные, представления, музыканты. Большой очень праздник. Глупо его пропустить. — Лина пыталась уговоритьсестру.

— Я видела в новостях, чем этот праздник каждый день заканчивается, — отпарировала Лилия и уткнулась в свою тарелку.

— Вить, может, пойдете, чего себя в четырех стенах замуровывать? А я с детьми посижу, — предложила Таисия Владимировна.

— Ма, ну еще ты туда же, — в сердцах воскликнул Пахом.

— Виктор Николаевич, ну, может, правда, сходим? Тут это пиво только к празднику варят. Хоть попробуем, — попытался занять сторону невесты Кульбит.

— Вить, а Вить…Ты же знаешь, я буду канючить, пока не согласишься… — пригрозила Лина.

— Знаю, — буркнул Пахом. — Эх, надо было тебя раньше прибить, Герт обещал мне пригласить хорошего адвоката. Теперь поздно.

Пять пар глаз удивленно уставились на него.

— Это шутка. Наша с Гертом, — нехотя объяснил Пахом. — Ладно, черт с вами. Вечером пойдем на Терезиенвизен. — И, повернувшись к Лиле, добавил: — Ты тоже идешь.

— А дети? — попыталась отказаться она.

— Вызови няньку, — отрезал Пахомов.

— Я тоже с вами, — радостно завопила Света, хранившая молчание до сих пор. Но, получив от тетки молниеносный и легкий удар по ноге, резко передумала: — Нет, лучше дома останусь. К тестам подготовлюсь и тете Тае помогу.

— Лина, столик, или что там у них, закажи на четверых, — скомандовал Виктор Николаевич Пахомов. — Какие-нибудь ВИП-места…

— Хорошо, обязательно, — кивнула Лина, прекрасно зная, что на Октоберфесте нет специально отведенной зоны для богатых и знаменитых. Но Вите Пахомову это пока знать не полагалось, чтобы не передумал.

В одной из палаток Аугустинера у них был заказан столик.

— Я же просил ВИП-места, — недовольно пробурчал Виктор, когда их усадили за длинный стол, за которым уже сидело около десятка человек.

— Хм, скажи спасибо, что вообще заказать удалось. Кто-то отказался. Так что нам повезло, — с видом экскурсовода загалдела Лина. — Только здесь пиво наливают из настоящих дубовых бочек.

— А в других местах? — спросила Лиля.

— В других бочки металлические, просто оббитые сверху деревом, — продолжила Лина.

Принесли пиво в огромных литровых кружках, жареную курицу, крендельки-брецели.

— Знаете, эти крендельки изобрел простой немецкий булочник. Король Баварии приказал испечь крендель, через который три раза можно было б увидеть солнце, — продолжала осваиваться в роли экскурсовода Лина.

— Помолчи, дорогая. Дай людям насладиться праздником, — ласково попросил ее Пахомов.

— Я столько не выпью, — взмолилась Лиля.

— Не позорь свою страну, родная, — устыдил Виктор.

Потом они бродили от одной палатки к другой, пробуя разные сорта пива. Пауланер, Шпатен, снова Аугустинер, Хакер-Пшорр, снова Пауланер. Смотрели представления, катались на каруселях.

— Словно в детство вернулась, — довольно улыбаясь, сказала Лиля, сойдя с карусели. — Витька, помнишь, когда мы в Центральный парк сами ходили в пятом классе, а нас на карусель не пустили…

— Сказали, что мы уже большие на лошадках кататься… — захохотал Пахомов.