Шишов А.В. - Алексеев. Последний стратег (Белое движение) - 2004

- А помощь союзникам по Антанте?

- Мы оттянем с Западного фронта часть немецких сил. Тогда французы в очередной раз будут обезопасены от сильного удара.

I

f І Іока Ставка решала проблему стратегического плани-ініііішия, главнокомандующий германскими войсками на Постоке генерал Гинденбург провел Горлицкую операцию

f против русской 3-й армии Юго-Западного фронта. Успех Оыл достигнут немцами и австрийцами благодаря массиро-IIм иным атакам в районе прикарпатского города Горлицы и сосредоточения там большого числа орудий тяжелого ка-

II п бра.

Под Горлицей на 4 (!) русские пушки большого калибра немцы применили аж 334 (!). Такого шквала тяжелых снарядов, обрушившихся на участок прорыва у польского городка в Прикарпатье, не знал даже Западный фронт в самих ожесточенных сражениях.

Горлицкая операция длилась 52 дня. В итоге русским иойскам пришлось оставить австрийскую Галицию, но неприятель прорвать Восточный фронт так и не смог. Зато он его успешно «продавил». Людендорф писал в своих воспоминаниях о результатах того наступления:

«Фронтальное отступление русских в Галиции, как бы оно ни было для них чувствительно, не имело решающего .шачения для войны...

К тому же при этих фронтальных боях наши потери являлись немаловажными».

Известный военный историк-белоэмигрант профессор генерал-лейтенант H. Н. Головин в своем фундаментальном труде «Военные усилия России в мировой войне» пишет:

«Германский прорыв в Галиции вызывает в русских поисках, терпящих в это время острый недостаток в огнестрельных припасах, большие потери; численность действующей армии опять падает, и к 15 мая 1915 г. она равняется 3 900 ООО».

Тот же Головин пишет об отступлении Русской армии:

«Выход из создавшегося положения был только один: отвод всех армий в глубь страны, для того чтобы спасти их от окончательного разгрома и для того, чтобы было с чем после восстановления снабжения продолжать войну. По русская Ставка три месяца не может на это решить-

ся. Только в первых числах августа начался грандиозный отход армий Северо-Западного фронта, проведенный большим умением генералом Алексеевым.

Много трагических переживаний выпадет на долю высшего русского командования за время этого отступления: сдаются крепости Новогеоргиевск и Ковно, очищаются крепости Ивангород, Гродно и Брест-Литовск, а тылу царит паника. Несколько раз германские клещи готовы были окончательно захватить отходящие русские армии, но в итоге к октябрю месяцу русские армии выходят из грозящего окружения и останавливаются на новой линии, протягивающейся от Риги на Двинск, озеро На-рочь и далее на юг на Каменецк-Подольский».

ы(|

1

Когда закончится Великое отступление 1915 года, многие российские газеты назовут главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта генерала Михаила Васильевича Алексеева «спасителем Русской армии в Мировой, Отечественной войне».

Один из ближайших помощников и советников Алексеева в кампании второго года войны, генерал Борисов, вспоминал:

«Во время борьбы в Польском мешке в первый раз у меня возник сильный спор с Алексеевым. Я, исходя из опыта бельгийских крепостей и зная крепостное дело из прежней своей службы в Ивангородской крепости, в Генеральном штабе, настаивал на очищении нами не только Ивангорода, Варшавы, но u Новогеоргиевска. Но Алексеев ответил:

- Я не могу взять на себя ответственность бросить крепость, над которой в мирное время так много работали.

Последствия известны. Новогеоргиевск оборонялся не год, не полгода, а всего лишь 4 дня по открытии огня немцами, или 10 дней со дня обложения. 27 июля 1915 г. обложен, а 6 августа пал. Это произвело на Алексеева очень сильное впечатление. Мы были уже в Волковыске. Алексеев вошел в мою комнату, бросил телеграмму на стол, опустился в кресло со словами:

— Новогеоргиевск сдался.

11гсколько мгновений мы молча смотрели друг на дру-и. потом я сказал:

Больно и обидно, но ничего на театре не изменяет.

Алексеев ответил:

Очень больно для Государя и Народа».

Генерал Алексеев тяжело переживал Горлицкую катастрофу, тем более, что оборонявшиеся здесь русские полки проявили «примерную» стойкость и воинскую доблесть. !)то признавал и неприятель, которому каждый шаг во время Горлицкого прорыва давался дорогой ценой. Михаил Нмсильевич потом скажет:

- Мужество русских бойцов под Горлицей оказалось

і-ломлено не в штыковой атаке, а силой взрывов снарядов тяжелых крупповских пушек...

Генерал от инфантерии Ф. Ф. Палицын, после Русско-нионской войны бывший начальником Генерального шта-Пп, а с 1915 года — представителем России в союзном военном совете в Париже, писал в своих мемуарах:

«Алексеев чувствует и, скажу, видит, насколько положение наше при отсутствии средств к борьбе хрупко, он midum и необходимый в наших условиях исход. Гуляя вечером между хлебами, мы в разговоре часто к нему подходим и скоро от него отходим, мы как-то боимся своих мыслей...