Шишов А.В. - Алексеев. Последний стратег (Белое движение) - 2004

Речь генерала Алексеева вызвала бурную реакцию зала. Она не раз прерывалась шквалом аплодисментов. Михаил Васильевич видел, что в Русской армии офицерство не меньше него озабочено развалом военной силы государства. И что оно готово и дальше переносить все тяготы фронтовой жизни во имя побед на полях брани.

Выступление Верховного главнокомандующего на первом Всероссийском съезде офицеров армии и флота в пра-пительственных кругах расценили как открытое выступление против «временных».

Левые партии социалистического толка признали речь генерала Алексеева как контрреволюционную, направленную против «народных завоеваний».

Советы, в первую очередь Петроградский (фактически пторой правительственный орган в стране), увидели в выступлении главного человека в действующей армии попытку ограничить их реальную власть на местах.

Своим публичным выступлением перед делегатами офицерства Русской армии и флота Михаил Васильевич Алексеев в одночасье стал неугоден многим. Более того, не просто неугоден, а откровенно опасен.

Уже на следующий день в печати началась неприкрытая травля Верховного главнокомандующего России. Как только ни называли его на первых страницах сперва столичных, а потом и губернских газет:

— Бунтовщик!..

— Монархист! Романовец!..

— Продавшийся Антанте!..

— Враг Временного правительства номер один!..

— Противник свободной России!..

— Контрреволюционер!..

— Враг революционного народа!..

«Взялся» за строптивого и теперь неугодного правительству Верховного и военный министр Керенский. Ему и было предоставлено слово о деле генерала Алексеева на ближайшем заседании Совета министров, проходившем за закрытыми дверями:

— Алексеева надо снимать с должности Верховного. Он опасен как монархист и контрреволюционер. На офицерском съезде он назвал Временное правительство лишенным власти.

— Но если генерала отправить за его речь в полную отставку, то тогда может возмутиться армия. Прежде всего выступит офицерство, затем, возможно, и генералитет. И особенно на фронте.

— Можно сделать так, чтобы заслуженного военного не отправлять явно в отставку.

- Каким образом, Александр Федорович?

- Очень просто. Мною подготовлен проект постановл ния о назначении генерала Алексеева главным военны советником при Временном правительстве.

- Блестящая идея.

- Алексеев вроде бы будет у правительственной власти, но лишенным власти над армией.

- А кого тогда ставить на должность Верховного главнокомандующего?

- Кандидатура уже есть. Я считаю, что выбранная мною кандидатура вполне достойная и авторитетная для армии и страны. Это генерал Брусилов с Юго-Западного фронта. Он прекрасный стратег.

- Тогда ставьте его назначение на голосование...

Новым Верховным главнокомандующим России в Первой мировой войне генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов был назначен в ночь на 22 мая.

Телеграмма о его назначении пришла в Могилев из столицы в ту же ночь. Только-только уснувшего на походной железной кровати Алексеева разбудил первый генерал-квартирмейстер Ставки Юзефович. Он имел такое право только в экстренных случаях:

- Что-то случилось, Яков Давыдович? Неприятель начал операцию? Где? На каком фронте?

- Хуже, Михаил Васильевич. Из Петрограда на ваше имя поступила срочная правительственная телеграмма за подписью военного министра Керенского.

- Что в ней?

- Вы отстраняетесь с сегодняшнего дня от должности Верховного и заменяетесь генералом Брусиловым.

- Значит, меня отправляют в полную отставку?

- Не совсем так, Михаил Васильевич. Вам определена новая должность.

- Какая именно?

- Главным военным советником при Временном правительстве. Вам приказано срочно прибыть в Петроград.

Алексеев, человек уже преклонного возраста, был потрясен известием до глубины души. Из глаз его потекли слезы. Вертя в руках телеграмму, он с горечью сказал Юзефовичу:

— Какие мерзавцы, Яков Давыдович, эти временные. Рассчитали меня как прислугу. - С минуту помолчав, добавил: - А я ведь служу не им, а России...

Так со сцены Первой мировой войны, пусть временно, сошел полководец, обладавший несомненным стратегическим мышлением. Можно спорить о том, была ли его лояльность к Временному правительству добродетелью или недостатком. Во всяком случае, она решила судьбу Верховного главнокомандующего, третьего в России по счету за четыре военных года.

Правда, военному министру Керенскому пришлось публично доказывать обоснованность снятия генерала Алексеева с поста главы Ставки. На заседании Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов ему задали вопрос:

— Скажите, товарищ военный министр, как Временное правительство реагирует на контрреволюционную речь генерала Алексеева на офицерском съезде?

— Генерал Алексеев уволен из Ставки и определен на должность военного советника при правительстве.

— Чем руководствовалось при этом Временное правительство?

— Оно придерживалось принципа ответственности военного руководителя за свои слова и действия.

— Тогда скажите нам прямо, бывший Верховный явный контрреволюционер? Или нет?