Шишкин что-то знал

— Как такое может быть, — рассмеялся Сорока, — Твой Яша, если на то пошло, сейчас должен там в камере вместе с Плечистым находиться. А это похоже начальник отделения приехал. Или бери выше.

Тут дверь участка открылась и из нее вышел все тот же полковник. Он, спускаясь по лестнице достал телефон и приложил к уху: «Але, Котенок, привет. Извини, немного задержался. На работу надо было заехать. Скоро буду». Сержант у Уазика снова вытянулся. Полковник кивнул в ответ и сел в машину.

— Яша, меня то же Котенком называл, — тихо произнесла Катя, когда машина с полковником отъехала.

Степа с Сорокой молча переглянулись, а дверь участка снова распахнулась и на крыльце появился сначала Плечистый, а за ним полицейский в звании капитана.

— Этот свободен, — произнес капитан, обращаясь к стоящему у Уазика сержанту, — Шеф приказал.

— Серега, мы здесь, — помахал рукой Сорока, выходя из-за куста.

— Спасибо, други. Как вам это удалось? — подошел к ним Плечистый, обнимая каждого.

— Степа, позвонил какой-то таинственной даме и сюда сразу примчался их начальник, — хитро подмигнул Сорока, — Степа, ну расколись. Кто она?

— Кстати, — Степа достал телефон набрал номер Ринаты, — Спасибо огромное. Нашего друга отпустили. Ты просто волшебница.

— Рада за вас. «Как насчет завтрашней культурной программы», — спросила Рината. — У меня первая половина дня свободная.

— С удовольствием.

— Тогда я завтра подъеду за тобой к вашему институту. Часикам к десяти. Можешь кого ни будь из друзей своих пригласить.

— Ок, — Степа выключил телефон, — Ну что, какие следующие наши действия?

— Мне кажется, хватит нам на сегодня приключений. Давайте вернемся в общагу и продолжим отмечать, — предложил Сорока.

Они собрались уходить, и только Катя осталась стоять на месте.

— Ты, чего Катюха, — оглянулся Степа, и все остановились.

— Да, я, наверное, лучше погуляю, — уклончиво ответила Катя. — Может на кораблике прокачусь.

— Слушай, — Степа подошел к ней, — Мне на завтра Рината обещала культурную программу. Поедем с нами. Не хочется тебя сегодня одну оставлять.

— Да она видно полковника здесь решила дожидаться, который на ее Яшу похож, — пошутил Сорока.

— Мне хотя бы фамилию его узнать, — с серьезным видом ответила Катя, — Может мне в отделение зайти? Там точно знают.

— Ага. А потом нам еще тебя из каталажки освобождать. Нет, никуда мы тебя не отпустим, — Сорока крепко взял ее за руку.

— Вы про какого полковника? Который приказал, чтобы меня выпустили, — спросил Плечистый. — Так я знаю ее. У него на шевроне написано было, Логинов Я. С.

— Это же моя фамилия, — изумленно воскликнула Катя, — У него другая была. А вот инициалы совпадают, Яков Станиславович. Что это значит?

— Это значит, что это он и есть, — в наступившей тишине произнес Степа, — Все совпадает. И внешнее сходство. И по телефону, он разговаривал с котенком. То есть с тобой. А фамилию он при регистрации брака, твою взял. Кстати, какая у него настоящая?

— Гессен, — ответила Катя.

— Теперь все понятно. С такой фамилией в полиции большой карьеры не сделаешь. — рассмеялся Сорока, — Дальновидный оказался твой Яша.

— Я все равно ничего не понимаю. Яша и вдруг полицейский? Он же всегда против был, — Катя обвела всех непонимающим взглядом.

— Мы все в молодости были немного бунтарями. Но это проходит, — Сорока приобнял за плечи Катю, — Ты должна радоваться, что у вас все сложилось хорошо и ты единственная из нас, которая окажется в этом городе через двадцать лет.

— Я честно, здорово проголодался. И у нас столько поводов накопилось отметить, — стал загибать пальцы на руке Плечистый, — Выздоровление Сороки, Первомай, мое освобождение и самое главное, Катя нашла своего Яшу. Все, возвращаемся в общагу, — и развернувшись он зашагал по тротуару, а следом за ним и остальные.

* * *

Степа проснулся рано. Было еще семь часов, но за окном уже рассвело и спать не хотелось. Повернувшись к прикроватной тумбочке, он выдвинул ящик, куда положил купленную книжку про корпоративные финансы и увидел лежащий на дне огрызок старого уже потрескавшегося карандаша с синеватым грифелем. Он, чуть послюнявив грифель и провел им по руке. На коже осталась небольшая фиолетовая полоска. Карандаш был химическим. «Стоп. Кажется, на картине с мишками была надпись именно таким карандашом».

Он вскочил с кровати и в одних трусах вышел в холл. Здесь никого не было. Все еще спали после вчерашнего банкета. Подойдя к картине, он снял ее и развернул обратной стороной. Надпись в нижнем правом углу холста, «инв. Номер 16328, 04.05.1964», была сделана именно химическим карандашом. «Странное совпадение», — подумал Степа и ему сразу вспомнилась фраза Ринаты, которая засела у него в голове после последней их встречи про условный знак, который может сохраниться по возвращение из будущего, и ты поймешь, что пора валить. «Пора валить», — повторил вслух Степа, смочил слюной карандаш и написал печатными буквами чуть ниже инвентарного номера, «Пора валить».

Повесив картину на место, он собрался вернуться к себе, но тут в проеме холла появился Вася.

— Ты, чего это в таком виде, — удивился Вася.