Шипы Черного Ириса

Я заорала. Схватилась за голову здоровой рукой и тем влажным ошметком, что остался от правой. Сжалась в комок. Какая-то часть меня знала, что стоит лишь подумать о том, чтобы выпить крови своего создателя, как боль отступит. Стоит лишь согласиться, и все кончится. Но что-то намного умнее моих мозгов, может быть, душа, требовала обратного, не желала пить кровь своего создателя. Он должен быть живым и счастливым. Он должен быть сильным. Я не могу, не имею права причинить ему боль!

Ощущение выступивших клыков на мгновение облегчило боль в висках. В какой-то момент я перестала чувствовать прохладные руки вампира на себе, пропало ощущение пола, чувство, что я нахожусь внутри собственного тела. Лишь боль держалась до последнего.

Сладкий, пряный, такой вкусный и такой близкий аромат. Такой знакомый и пьянящий вкус. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что у меня во рту. Кровь Амадея холодной лавиной спускалась по раскаленному горлу и разливалась в животе, успокаивая, расслабляя. С минуту мне казалось, что я все еще чувствую боль в висках. Такую острую, что от нее хотелось разорвать себе кожу. Но оказалось, это не так. Боли уже не было, просто испугавшееся сознание первым воспроизвело именно это ощущение.

Когда я поняла, что боли больше нет, пришлось понять и то, что все тело налилось свинцом. Пошевелить хотя бы пальцем я не смогла бы сейчас даже под угрозой расстрела. С большим трудом удалось приподнять ресницы и включить звук в ушах. Оба этих действия требовали неимоверных волевых усилий.

Глава 6

— Очнулась наконец? — голос Создателя был хриплым и злым, но за этой злостью отчетливо слышался страх. Чего мог испугаться такой старый и опытный вампир? Не меня же, в конце концов! Скорее всего, он испугался, что его новая игрушка склеит ласты раньше времени!

Я попыталась ответить — и не смогла. Попыталась сомкнуть челюсти и не дать ему возможности вливать мне в рот свою кровь, но и на это сил не хватило. Амадей мягким движением большого пальца опустил мою нижнюю челюсть. Я почувствовала, как по щекам покатились немые слезы бессилия.

Нормальное для меня состояние, но все равно каждый раз его испытываешь как будто впервые. К такому невозможно привыкнуть. Или я слишком глупа и привыкаю к состоянию жертвы слишком долго.

— Глупый ребенок! — снова зарычал Амадей. — Идти против силы Приказа! Совсем ополоумела! Птенец не может сопротивляться воле создавшего его. Это магия, идиотка! Ты хоть понимаешь, что чуть не окунулась в забвение, уже истинной смертью. Я успел в последний момент! Ты хоть представляешь, насколько я сейчас слаб?! Я мог просто не успеть!

Я с трудом сфокусировала на нем взгляд. И если бы могла, то вздрогнула бы. Кожа вампира стала темно-серой. Веки почернели, глаза ввалились, а губы стали фиолетовыми с синим контуром. Он сидел на полу в позе лотоса. Я лежала у него на руках, точнее, ногах. Мою голову вампир держал на одной руке так, что его пальцы легко контролировали мой рот. Второй рукой он вливал мне по маленькому глотку свою кровь из бокала. Я снова попыталась дернуться, но слабое сопротивление вызвало лишь жесткую усмешку у Создателя.

— Слушай меня внимательно, мое уникальное создание! Очень внимательно, иначе клянусь собственной шкурой, я превращу твое посмертие в ад сущий!

Мне хотелось сказать, что моя жизнь, благодаря ему, и так стала адом, но я не стала.

— Как думаешь, почему сила слов так действует на тебя? — ответа он не ждал. — Потому что обращаюсь я не к тебе, кретинка, а к своей крови в твоем теле! Я отдаю Приказ себе!

Я молчала, ни один мускул на лице не дрогнул. У меня просто не было сил.

— Помнишь где ты очнулась, а? — снова задал риторический вопрос Амадей. — Земля была влажная, не так ли? А почему она была влажная? Потому что была пропитана моей кровью! Во время обряда вокруг тебя была моя кровь, в тебе была моя кровь! И Приказ я отдаю своей крови! Разорвать эту связь не может никто!

Я смотрела прямо в зеленые глаза, которые на черном фоне век были просто огромными, страшными, опасными. И думала о том, сколько же он истратил крови на мое возрождение? Бассейн был хоть и маленьким, но все-таки бассейном. Сколько нужно было влить в него своей крови, чтобы почва стала рыхлой? А сколько он влил в меня, когда я была под гипнозом? И в этой бутыли не меньше двух с половиной литров. Быть не может, что в вампире столько крови. Где она вся помещается?!

А если все-таки может, то сколько же он отдал?! И что теперь будет с ним?!

Наверное, в моих глазах так четко отразился ужас, что Амадей скривился.

— Не стоит так переживать. Я жив, насколько это вообще возможно для мертвого. И сейчас мы не меня обсуждаем, а одну глупую, мелкую принципиальную уникальность, которая в первые сутки своей новой жизни решила пойти против силы Приказа! — к концу тирады он буквально орал. — Почему ты вообще решила не пить мою кровь?! Что за бред?! Ты хоть понимаешь, как сложно было провести обряд? Сколько было вложено сил? Ты была на грани, слышишь меня, на самой грани! Я едва успел!