Шиповник и Ворон (СИ)

Отклоняюсь назад, мечтаю опереться на прохладный металл стены, но чувствую чью-то ладонь на спине. Оборачиваюсь и вижу капитана, который участливо указывает на приземистое кресло, прямо возле панели навигации.

Он — высокий и сухощавый мужчина, затянутый в черную плотную куртку, перевитую тонкими ремешками. Пшеничные волосы стянуты на затылке в аккуратный хвост. Когда капитан улыбнулся, черты лица хищно заострились, а золотисто-карие глаза, обрамленные густыми светлыми ресницами, смотрели внимательно, насмешливо. В глубине зрачков смешались сталь и пламя.

— Присаживайся, Ши, ты же на ногах не стоишь.

Он так откровенно проигнорировал вопрос Бури, что я невольно хмыкаю и поспешно прячу улыбку. Позволяю подвести себя к креслу и помочь сесть.

Видит Справедливая Саджа — мне нужна минутная передышка. В голове медленно сформировался вопрос: откуда капитан мог знать мое имя? Не помню, чтобы Север водил настолько близкие знакомства с звездной гильдией, чтобы говорить о семье и приближенных.

Но задать я его не успела.

Буря покраснел от возмущения, яростно скрипнул зубами и подался вперед, к двоедушнику, который даже глазом не моргнул и продолжал что-то обсуждать с навигатором.

— Что на корабле делает это отродье?! — взорвался он и повернулся к капитану, положив руку на рукоятку револьвера.

Показушник. Он и стрелять-то толком не умел. Для красоты носил, чтобы выглядеть внушительно. Сын Севера давно привык командовать, но не решать что-то своими силами.

— Это «отродье» здесь работает, — спокойно ответил Бардо, поглаживая меня по плечу. Клянусь богами, мне показалось, что он сейчас предложит мне чай или плед, таким мягким было это прикосновение, — без обид, Герант.

— Что ты, Бардо, не переживай, — двоедушник широко ухмыльнулся, обнажив крепкие острые зубы.

Как у волка. Или у какой-нибудь хищной кошки. А глаза эти сумасшедшие: ярко-желтые — никогда таких не видела. И взгляд человека, уверенного в своем положении. Он здесь — дома, а мы — непрошеные гости.

Ты посмотри, Буря, посмотри, как он держится. Посмотри внимательно! Твой отец понял бы, что с таким человеком стоит договариваться, а не атаковать на полном ходу.

— А Ши понимает куда больше этого сосунка, — вдруг бормочет Бардо и ловит мой ошарашенный взгляд, — с Герантом действительно лучше договориться.

— Я уже от нее в восторге, — двоедушник отвешивает мне шутливый поклон, отчего темно-каштановые волосы падают на лицо, но не скрывают шального желтого блеска нечеловеческих глаз.

Буря же все больше мрачнеет, и мне кажется, что сейчас вокруг начнут потрескивать молнии. Он бросает на меня испепеляющий взгляд, ждет, что я вмешаюсь. Чего ты хочешь, Буря? Сам кашу заварил. Отец не учил тебя думать, а потом говорить? Учил, я точно знаю. И сейчас, на чужом корабле, зависимый от чужого расположения, ты бы лучше заткнулся, Саджа тебя разорви.

Я отвечаю ему совершенно безразличным взглядом и пожимаю плечами.

— Тебе не все равно, если ты спасен и летишь в нужном направлении?

Буря брезгливо морщится.

— Само присутствие двоедушника может принести неудачу! Сколько наших людей гибло после встречи с этими тварями? Если ты не забыла, то у нас таких вешали!

В груди забурлил крохотный котелок, расплескивая вокруг раскаленное раздражение, густо замешанное на глухой усталости. Сжимаю пальцами подлокотники кресла и чувствую, как на плече напрягается рука Бардо. Капитан молчит, и я прекрасно его понимаю. Все-таки Буря — человек, который войдет в Совет и будет плотно сотрудничать со Звездной гильдией.

Бардо не вольный стрелок, он подчиняется законам гильдии, а Буря злопамятен и мелочен. Может нажить капитану проблем.

Вступать в перепалку с зазнавшимся юнцом, облеченным властью — неразумно.

Я должна решать этот вопрос. Я — единственный человек, которого Север наделил достаточно властью, и Буря ее признал. Давным-давно, но признал. Законы и правила просто так не стираются из памяти, даже когда дом, где их чтили, разрушен.

Чуть поворачиваю голову и замечаю пристальный взгляд Геранта. Тяжелый, раскаленный и пытливый. Он пробирается под кожу, поглаживает нервы и рассыпается по мускулам жаркими колючками. Мне рядом с ним спокойно. Ничего в душе не вздрагивает, рука не тянется к пистолету, когда двоедушник двигается, не хочется отстраниться, когда он резко поднимает руку, чтобы отбросить назад непокорные волосы. Я не чую опасности. Знаю, что он, несомненно, может причинить вред, но не здесь и не нам.

На чьей я стороне?

Не нужны слова. Можно просто заглянуть в его глаза, чтобы мысли прочитать.

Медленно поднимаюсь, встаю к нему спиной. Это, наверное, единственный жест, каким я могу выразить свое доверие, а Буря, поняв, что поддержки не дождется, медленно наливается яростным багрянцем.

Я на голову ниже его ростом, вдвое легче, но сейчас во мне столько болезненной тоски и безразличия, что не страшно столкнуться с его яростью.

Нашего дома больше нет — разве Буря не понимает? Севера больше нет…

И мир уже не тот. Все поменялось.