Шиноби

Иногда наставник отводил нас с дороги дальше в лес, проверяя мою реакцию. Я справился, ни разу не влетев лицом в дерево. Впрочем, с учётом того, какая во мне чакра и её свойства, пострадало бы только дерево.

За пару часов дикого забега резерв, всё же, показал дно. Правда, и преодолели мы сотни три километров. Если бы Джирайя не стремился тестировать мои способности в дороге, могли и больше. Сама по себе природная энергия повышает физические возможности, а уж в сочетании с чакрой на её основе, ещё сильнее.

Уже вечером я сидел на веранде гостиницы и, лениво потягивая чай, смотрел на огонь в камине. В соседнем кресле растянулся Джирайя с блокнотом на коленях, в который изредка записывал идеи для книги.

Сегодня он не пил. Думаю, послезавтра окажемся в деревне, если планы не изменятся. Шиноби намекал, что у него и другие дела есть.

– Джирайя-сан, – под треск сгорающих дров, я поинтересовался у беловолосого, – как думаете, потянет деревня курс для всех джонинов по природным преобразованиям?

Он закрыл блокнот и поморщился:

– Да, мы сможем. Проблема тут, Ясуо-кун, в том, что другим деревням такое сильно не понравится. Не случайно Хаширама в своё время раздал Биджу и остальным Скрытым селениям. Миру необходим баланс сил. Ваши печати уже его пошатнули, а если пустим в дело ещё и сендзюцу на их основе, дело потянется к войне. Никому не нужен ещё один Водоворот в Конохе.

– Мы победим, – прищурился я.

– Возможно, – нахмурился учитель. – Но какой ценой? Сколько крови придётся пролить?

– Вы же участвовали в двух мировых войнах, учитель? Какие они были?

Он задумчиво пожевал губу, прежде чем ответить:

– Бои всегда очень личные. Мы, шиноби, сражаемся лицом к лицу, твоя жизнь или смерть имеет имя и прозвище. Понятно, кому мстить и кого ненавидеть. Убивая одного, против тебя встаёт его команда, родственники. Клубок ненависти закручивается всё сильнее с каждой смертью, завлекая в себя всё новых людей.

Он глотнул саке из бутылки, даже не поморщившись.

– И нет конца и края бойне, пока вы не устаёте ненавидеть, смиритесь с болью и потерями, лишь бы война быстрее закончилась хоть как-нибудь. Хуже всего было в третью войну. Бросали в мясорубку совсем маленьких генинов, пытаясь закрыть дыры на фронте. На примере Какаши видишь, к чему это привело.

– Вы боитесь повторения?

– Будет, как в третью войну. Даже хуже. Времени прошло всего ничего, ваше поколение не подросло. Нас, стариков, выбьют быстро, и вся тяжесть войны ляжет на ваши плечи. Так что, Узумаки, войну нужно оттянуть любым способом. Хотя бы лет семь выиграть.

– Показывая силу?

– В разумных пределах, – покачал головой мужчина. – Станешь сильнее, чем нужно, накинутся все вместе. Распространение природных преобразований может стать таким фактором. Вот почему твоя печать не должна уйти дальше вашей семьи.

Я с сожалением протянул:

– Может, в тайне обучим хотя бы джонинов? Такие перспективы…

– Перспектива – лишь отправить брата и сестру в мясорубку. В двенадцать лет! – резко рубанул он. – Ты этого хочешь? Они у тебя сильные, выживут. Но что у детей станет с головой от пролитой крови?

– Меня не нужно уговаривать, учитель. Наруто и Карин отправятся на войну только после меня. Однако, Суна не будет ждать долго. Для них время играет в минус. Или мы, или они.

Он зло оскалился:

– На Суну нас, стариков, должно хватить. Главное не допустить всеобщей бойни!

– А как же круг ненависти, Джирайя-сан? В ваших книгах вы часто о нём пишете. Кровь порождает кровь. Без конца и края.

Беловолосый поморщился, однако, высказался:

– Было предсказано жабьим мудрецом: однажды родится дитя, которое принесёт мир на землю. Исполнит миссию, запечатает зло. Станет воистину Богом Шиноби!

От его слов било такой верой, что я поёжился. Да, блин, откуда столько фанатиков? Джирайя, тем временем, не останавливался:

– Однажды я встретил мальчика в Дожде с глазами бога. Такого же Узумаки, как и ты. Обучил его и друзей, но они выбрали свой путь и сгинули. Гениальный Минато тоже мог им стать, как и его сын. А они все умирают! Сраный мир убивает или, ещё хуже, ломает лучших людей, заставляя погружаться в океан ненависти!

Я вздохнул. Всё же, какой он идеалист. Пророчества всякие, мир во всём мире одним движением…

– Нет волшебного способа переделать людей, Джирайя. Конкуренция у нас в крови, а для шиноби это верно на все триста процентов. Достаточно просто жить по совести и стараться сделать мир вокруг себя лучше каждым днём. Помогать людям, не плодить зла и неправды, правильно воспитывать детей личным примером. Мир станет лучше. Да он и становится таковым, просто не столь быстро.

Беловолосый отхлебнул саке и устало произнёс:

– Вот поэтому ты и не дитя пророчества, Узумаки-кун. Безусловно, талантлив, возможно станешь сильнейшим шиноби своего поколения. Однако душой – старик, не желающий менять мир. Нет в тебе Огня, способного вести за собой других.