Я помню день: в предсмертной, тяжкой муке
Родитель мой, страдая, изнывал,
Ко мне свои хладеющие руки
С любовью он и грустью простирал --
И мне сказал: "Всю жизнь моей заботой
Была лишь мысль об участи твоей,
Что нажил здесь я честною работой,
Всё для тебя, для дочери моей!"
И умер он. Без чувства и рассудка
Рыдала я, лишенная всех сил…
Но я была тогда уж не малютка,
Я помню всё, что он мне говорил…
И я горжусь дочерними правами,
Не откажусь легко я от того,
Что мой отец кровавыми трудами
Приобретал для счастья моего!
Батюшка сказал, что оставляет мне, кроме всего, тридцать тысяч, которые я могу считать приданым, а о счетах вам бы надо было тогда говорить.
Руперт. Разве я враг своему брату, чтоб в святой час, когда он должен молиться о спасении души своей и… около того… оскорблять его счетами… он тогда рассчитывался с небом… Да притом вспомни-ка, племянница, не говорил ли отец твой: "Любезная дочь! живи у дяди даром, пей и ешь даром, учись бренчать, пищать, разные виртуозы ногами выкидывать, около того… всё даром, Розинушка, даром!" -- а? Он это говорил тебе? я думаю, ты сама знаешь, чего мне стоит твое обученье. Певуны, плясуны, музыканты… около того. А щегольство… Ты таки франтиха не последняя… купите шляпку, дядюшка,-- гулять не в чем идти; купите платочек -- в церкви стоять стыдно, около того… а около кого? купите ботиночки -- ножки промочу, нездорова буду… я вот избавлял тебя от простуды, а сам невидимо вогнал кошелек в чахотку… А чуть поупрямься -- разрюмишься, раскудахтаешься, точно турецкая султанша или голландская ключница. Сказать правду,-- я предложил тебе руку по родству, хотел тебя осчастливить.
Розина. Спасибо, дядюшка; я сама позабочусь о своем счастии. Хорош вы счет сделали! точно аптекарь! можно ли, чтоб я прожила в пять лет столько денег! с вас довольно и одних процентов… Впрочем, здесь не в степи, здесь судят по законам.
Руперт
Розина. Вот еще! мне и здесь хорошо. Вы уж очень рано ревнуете.
Те же и Фортункин, переряженный, в богатой одежде, ходит важно и говорит то слишком скоро, то с расстановкою.
Фортункин. Фи! устал! эта лестница высока, как мое родословное дерево… и так же извилиста… Насилу вошел, страх как ходить тяжело… набьешь еще карманы золотом… просто хоть падай… черт поместил вас так высоко!
Руперт. Помилуйте… не черт… я сам нанял: это третий этаж… или… около того… четвертый -- подвал внизу…
Фортункин. Так зачем же вы не наняли в подвале?
Руперт. Как можно… вывески не видать… около того… вот если б я содержал мелочную лавочку, так конечно… а я ювелир…
Фортункин. Знаю, знаю, что вы ювелир, точно так же, как я барон… вникаете?
Руперт
Розина
Руперт
Фортункин. Барон Генрих Ульрих Каспар Христиан… как? забыл, а есть еще какое-то имя… фон Лохенкрет… заметьте:
Руперт. Что ж вы изволите сказать? около того…
Фортункин. Сейчас… Я вам объясню. Надо вам сказать, что если б наше родословное дерево росло и не подсыхало… то я, как верхушка его, был бы теперь в облаках… а не у вас в магазине… вникаете?
Руперт. Около того.
Фортункин. А следовательно, я не имел бы нужды купить у вас бриллиантов на пятьдесят тысяч.
Руперт
Фортункин. Надеюсь, что наш разговор не будет так длинен, как мое родословное дерево… вникаете? Мне сказали, что вы отличнейший ювелир в Петербурге…
Руперт. Около того… не могу сам себя хвалить… а вот на днях было разослано при афишах и… около того… объявление. Там всё сказано… Вы, конечно… читали…
Фортункин. Объявление? С тех пор как одна из ветвей моего родословного дерева, баронесса Гертруда фон дер Шустер-Мустер помешалась от объявления "о средствах сохранять молодость и красоту", я презираю объявления и решительно не верю им…
На объявленья ловят нас,
Кто нынче их не рассылает…
О новой книге в день пять раз
Книгопродавец объявляет…
Все деньги шлют за новизну,
Спеша прочесть ее во здравье;
А получают старину,
Где ново -- только лишь заглавье;
Врачи зубные о зубах
Кричат немало и кричали;
А между тем, не дай аллах,
Чтоб мы к ним на зубы попали.
Очки вам оптик продает,
Слепцы в которых видеть станут,--
А кто их купит, тот поймет,
Что он оптически обманут…
Какой-нибудь мосье Гримо,
Недоучившийся повеса,
Берется с глаза снять бельмо,
А сам не смыслит ни бельмеса.
Вот объявленья! Вот они!
Сказать не будет неприлично,
Что объявленья в наши дни
Легчайший способ врать публично!
Вникаете?