Шифр генома

Куприянов ещё несколько секунд смотрел вслед уходящему от них Шумилову. Потом повернулся к Андрею.

– Он всё помнит, – сделал заключение Василий. – Он помнит, но нам ничего не скажет. Мы враги. Понимаешь, мы для него враги. У него это на лбу написано.

Не дожидаясь ответа от Андрея, Куприянов быстрым шагом пошёл к машине.

– Мне бы взять его измором, но нет на это времени, – рассуждал по дороге домой Куприянов.

– Послушай, что я предлагаю, – отозвался Подгорный. – Ты возвращайся к себе. Попробуй добиться возобновления расследования. Это самый надёжный вариант.

– Козе понятно.

– А я в понедельник попрошу о встрече одного нужного человека.

– Это кого?

– Ты его не знаешь. Он один из тех, кто подобных Шумилову выкорчёвывает. Вдруг поможет?

Вечером Куприянов уехал домой.

Глава четвёртая

Людмила встретила Василия на вокзале. Куприянов сразу, ещё через окно купе, заметил, что настроение у Люды на нуле. Может, неприятности на работе, а может, и его долгое отсутствие вызвало у любимой недовольство. Чего гадать? Через минуту сама всё расскажет.

– Привет! – взмахнул рукой Куприянов, изображая на лице саму доброжелательность. – Чего такая хмурая? Так сильно соскучилась?

Люда не улыбалась. Она смотрела на Василия, чуть наклоня голову набок. «Понятно, – подумал Василий. – Дело не в работе. На меня злится. Будем терпеть».

– Ты почему не позвонил, когда решил задержаться? – вскрыла причину хмурости Загурская.

Куприянов не растерялся. Он нарисовал рукой воображаемый круг вокруг лица Людмилы.

– Вот из-за этого и не позвонил тебе.

– Ты трус и обманщик.

– Возражаю! – Василий помахал указательным пальцем. – Трус – возможно! Но обманщик тут при чём? Я тебя не обманывал. Я вообще никого не обманываю. Я служу правде!

– Если ты думаешь, что это смешно, то ошибаешься. Я с тобой не разговариваю, неделю!

Людмила развернулась и пошла.

– Подожди! – крикнул вслед Василий. – А до дома-то довезёшь?

Загурская махнула рукой, давая понять, чтобы Куприянов шёл за ней.

Утром, когда Василий только вошёл в кабинет, позвонил Подгорный.

– Доехал нормально? – спросил Андрей.

– Ну это уже совсем издалека, – возмутился Василий. – Ближе к делу, депутат. Что-то прояснил?

– А то! – бодрым голосом ответил Подгорный.

– Нашёл!

– Нет. Учёного твоего не нашёл, но след взял.

– Давай! Давай! Не томи! – торопил Андрея подполковник.

– Ты раньше времени не радуйся. Расклад такой. Шумилов сдал Гербера в закрытую лечебницу в Архангельском. Была такая. Только называлась медучреждением, а на деле – тюрьма. Через два года её закрыли.

– А пациенты?

– А пациентов распределили по всей стране. Только в этом и проблема, Василий Иванович. Узнать кого и куда без запроса в архив ФСБ невозможно.

– Даже тебе?

– Даже мне.

– Засада, – удручённо вздохнул Куприянов.

– Дави на начальников своих. Будет дело – будет результат. Если конечно… – Подгорный внезапно замолчал.

– Ты думаешь, Гербера уже нет? – расшифровал Куприянов паузу.

– Да. Много лет прошло. Сам знаешь, каково людям в таких больничках живётся.

– Ладно, не каркай, Андрей Андреевич. Я тебя понял. Спасибо тебе.

– Звони. Всё что в моих силах, сделаю.

– До связи.

Куприянов выключил телефон и тут же набрал номер Габашидзе.

– А до вечера не ждёт? – поинтересовался генерал, когда Василий попросил о срочной встрече.

– Не ждёт.

Габашидзе выдержал несколько секунд и сказал:

– Подгребай к одиннадцати. Я с процедур вернусь как раз.

И всё равно Куприянов приехал раньше. В белом халате, накинутом на плечи, он сидел в палате Михаила Ревазовича и ждал. Ровно в одиннадцать в палату вошёл генерал. Михаил Ревазович был в спортивном костюме, похудевший, цвет лица выдавал не лучшее состояние здоровья.

Василий поднялся навстречу начальнику.

– Скажи, Василий, сколько лет мы с тобой работаем вместе? – спросил с порога генерал.

– Столько не живут.

– Вот-вот! Я ещё в коридоре почуял, что сидит тут Василий Иванович и готовит мне козью морду.

– Никакой морды, – оправдался подполковник, – обычная рутина.

Габашидзе кивнул, криво улыбнувшись, и опустился на кровать.

– Давай, начинай портить мне настроение, – сказал он.

– Слушаюсь, Михаил Ревазович. Начну с главного. Надо надавить на Молчанова и возобновить дело об убийстве Ольги Кастель или Иванчук, что одно и то же.

– Стоять, Зорька! – резко поднял руку вверх генерал. – Ты установил личность?

– Да. Я уверен, что неопознанный труп это Ольга Кастель. Гражданка Соединённых Штатов.

– Мать твою! – шёпотом выругался Габашидзе. – Откуда знаешь?

Василий подробно поведал начальнику о том, что узнал за несколько дней. У Габашидзе зашевелились уши, лицо приобрело лёгкий румянец, глаза заблестели.

– Ты знаешь, о чём я сейчас подумал? – спросил генерал.

– Догадываюсь.

– Да ни черта ты не догадываешься, Василий Иванович. Я подумал, что когда ты уйдёшь на пенсию я, наконец-то, заживу спокойно. Бессмысленно, конечно, но спокойно.

– Я-то грешным делом подумал, что проснулся в тебе, Миша, инстинкт сыщика. Глаза-то вон как заблестели.

Габашидзе махнул на Куприянова рукой, встал и заходил по палате кругами.