Шевроны спецназа

— Это вряд ли, Маш. — Мойщица посуды закрутила кран и подошла к официантке. — У них записано в карточке, что завтрак подают с восьми и до двенадцати утра. Все включено, как говорится. Вот они и заявились ровно в восемь. Пунктуальные. Может, немцы, а?

— Да не знаю я… не спрашивала. Нина с этажа вроде говорила, что к ней чехи заселились.

— Ну, чехи так чехи… — Вика вытерла руки салфеткой. — Смотри, вот этот каков… симпатичный, лицо загорелое, плечи широкие. В годах, правда, наверняка уже за сорок, но хорош. Хорош! Мне, Маш, седые мужчины больше нравятся. И вот его шрам на щеке. Он его совсем не уродует, наоборот! Может, военный какой-нибудь?

— Ох, Вика, — вздохнула Маша, — мне бы просто нормального, с сединой или без, лишь бы не пил.

— А другой тоже ничего, — прищурилась Вика, рассматривая ранних посетителей. — Молодой, ловкий, костюмчик как влитой сидит.

— Ладно, пойду я. — Официантка машинально одернула передник, поправила заколку, профессионально улыбнулась и вышла в зал.

— Проходите, пожалуйста, вот сюда, — показала она на столик у окна. — Но вам придется подождать несколько минут, повар только плиту включил. Может, вам пока холодного лимонаду принести? Или, может, пива?

Молодой парень в светлом костюме и с тщательным пробором на голове двинулся было к указанному столику, но седой придержал его за рукав.

— Нет, Майкл. Не туда. Спроси у нее, можем ли мы сесть в другом месте? — произнес он на английском.

— Прости нас, — на хорошем русском, но с еле заметным европейским акцентом сказал его молодой спутник и обезоруживающе улыбнулся, — не могли бы мы занять другой столик, где-нибудь в середине? Мой компаньон… э… он боится высоты и не хочет сидеть у окна, у него эта болезнь с детства, кружится голова…

Маша с изумлением, смешанным с некоторой брезгливостью, посмотрела на седого, встретила его прямой, без следа улыбки взгляд и сразу поняла, что у этого мужчины вряд ли закружится голова даже в том случае, если он посмотрит в глаза голодного крокодила, а не на цветочную клумбу с высоты четвертого этажа. Она поджала губы и молча кивнула на столик, стоящий у колонны.

— Сэр, вы не похожи на человека, страдающего боязнью высоты, — по-английски вполголоса заметил молодой парень, учтиво пододвигая стул своему спутнику. — Мне пришлось именно так оправдать ваше желание.

— Я знаю, — так же тихо ответил седой, усаживаясь и осматривая просторное помещение с пустующими столиками. Через широкие прямоугольные окна лучи солнца освещали чистый блестящий паркет. Еле слышно шумели кондиционеры. Людей в кафе не было. — Но что поделать, я действительно не люблю сидеть у окна. Как-то в Афганистане наша служба под прикрытием моих парней записала интересующий нас разговор через стекло. То есть само оконное стекло сыграло роль резонатора, а специальный прибор снял эти колебания и расшифровал их. Слышимость была гораздо лучше, чем когда я говорю со своей женой из душа и прошу ее принести полотенце.

— Полковник… — начал было парень, но, наткнувшись на такой холодный взгляд седого, словно тот посмотрел на него в прицел, торопливо извинился: — Простите, сэр! Простите. Больше этого не повторится. — От досады он даже слегка стукнул ладонью по столу.

— Хорошо, Майкл, — ровным сдержанным тоном проговорил седой. — Но больше так не ошибайся. Скорее всего, эти две «наташи» не понимают английского, да еще так щедро разбавленного южным американским выговором, и здесь никого нет, и столик был выбран мной… Но все же крепко запомни одно: я — Сидней Брончишек, бизнесмен из Чехии, родился и вырос в Америке, заместитель директора фирмы, производящей экипировку для армии. И я прибыл сюда, чтобы завязать контакты и заодно посмотреть соревнования русских специальных сил. Это мне нужно, поэтому мое посещение города Пушкино вполне естественно, потому что лежит в сфере моих коммерческих интересов. Понятно, Майкл?

— Конечно, сэр!

— И не называй меня сэром. Я — Сид!

— Да, да…

— По-чешски я не говорю, потому что я американец и был приглашен на фирму исключительно ради моих широких связей в бизнесе.

— Я все понял… Сид.

— Разве не ты мне готовил легенду? — Седой внимательно оглядел своего спутника. — Хотя вряд ли. Ты слишком молод для этого.

— Нет, Сид, не я. Меня вообще поставили в известность о вашем прибытии за день до вашего приезда.

— Да, мы немного задержались. — Седой оглянулся: — Где же официантка, я уже проголодался… К сожалению, русские проявили непонятную подозрительность и тянули с выдачей визы. Пришлось подключать кое-кого… А вот и наш завтрак.

Официантка быстро расставила на столике свежий хлеб, масло, высокий стеклянный чайник с чаем и отправилась за только что сваренной манной кашей. Стоимость завтрака была включена в стоимость номера, поэтому постояльцев гостиницы не баловали изысканными блюдами на утреннем приеме пищи.

Седой осмотрел стол, пожал плечами, взял нож и хлеб и принялся готовить себе бутерброд. Молодой нехотя последовал его примеру.

— Ты что-то хочешь спросить, Майкл? — осведомился Сид, не поднимая глаз и осторожно разрезая крошащееся заледеневшее масло.