Шестой Океан

Всё-же я не был совсем неподвижным; прикладывая чудовищные усилия, мне удалось сдвинуть голову на пару миллиметров в сторону. Но этого было слишком мало.

Пуля коснулась моего лба. Я почувствовал, как зашипела кожа. Это было больно. Но ещё больнее стало, когда нарастающее давление начало проламывать череп.

Если бы я мог, я бы заорал. Но челюсть тоже будто зафиксировали.

И в тот момент, когда от боли уже темнело в глазах, прямо перед собой я увидел висящий в воздухе круг с арабскими цифрами.

«Выберите время отката памяти», — предложил приятный женский голос.

Думать я уже не мог. Поэтому сосредоточился на самой большой цифре (двенадцать) и представил, что нажимаю на этот сектор круга.

Через мгновение боль исчезла.

Я ехал в «Иволге» московских центральных диаметров. Рядом со мной, на пустом сиденье стоял портфель с документами.

Несколько секунд всё было нормально. А потом сердце зашлось галопом, и меня начало трясти. Это продолжалось минуту; чтобы унять тремор я даже начал делать дыхательную практику Цигун. Стало полегче, но руки всё равно немного подрагивали. И голова болела, хотя это была бледная тень той боли, которую я испытывал, когда пуля продавливала кость. Надо взять на заметку: перемещение личности во времени может быть небезопасно для здоровья. Будь я постарше сердце могло и не выдержать.

Я достал смартфон и взглянул на дисплей. До назначенного шефом времени ещё оставалось тридцать пять минут. Поезд въезжал на «Тестовскую». Башни небоскрёбов закрыли солнечный свет.

Двери открылись. Опомнившись, я схватил портфель и рванул к выходу.

План приходилось придумывать прямо на бегу. Для начала надо вернуться в дом. Обследовать портфель и папку. Потом избавиться от мобильного… стоп. Это лучше сделать прямо сейчас!

Вбегая на платформу с противоположной стороны, я отвязал смарт от своего аккаунта и запустил откат к заводским настройкам. Не дожидаясь результата сброса, аккуратно кинул аппарат в траву у платформы так, чтобы не разбить его, но и чтобы он не был слишком заметным со стороны.

Подошёл поезд. Это была старая электричка, идущая по маршруту диаметров до Одинцово, а потом дальше, в область. Тут не было камер в тамбурах. Очень кстати.

Поезд шёл почти пустым, что и не удивительно. По утрам основной пассажиропоток направлен в центр. Был соблазн заняться потрошением портфеля немедленно. Но я жёстко одёрнул себя. Вместо этого встал возле двери, боком, и, наблюдая за пролетающими пейзажами и станциями, восстанавливал душевное равновесие.

На «Сколково» я вышел уже совершенно спокойным. Поймав внутреннее равновесие, я больше его не терял.

По дороге, возле касс, мельком взглянул на табло с часами. До того момента, как шеф не обнаружит меня в своём кабинете в назначенное время ещё семнадцать минут. До моего дома двадцать пять минут пешком, или двадцать, если идти быстро.

Подождав меня минуты три, шеф, скорее всего, вызовет начальника отдела силовой поддержки, мордоворота из «Альфы», который меня недолюбливал за то, что я, по его мнению, несправедливо занял кресло зама. Минуты две шеф будет давать указания и вводные. Ещё минут через пять они засекут сигнал моего сотового. Если повезёт, они сразу поедут на место, на «Тестовскую», и потеряют от сорока минут до полутора часов. Если не повезёт — вместе с группой быстрого реагирования направят по паре боевиков не из моего отдела к дому и на квартиру. В соседних отделах есть несколько человек на мотоциклах. Они будут здесь минут через тридцать после получения указания. Итого у меня есть от пятидесяти пяти минут до двух часов спокойной жизни.

Спустившись по экскалатору, я вышел на улицу и, сделав пару глубоких вдохов, побежал, быстро настраивая ритм дыхания.

Маршрут был знакомым. Я частенько бегал в парке, когда было настроение и погода радовала. В хороших кроссовках и специальной майке, эффективно отводящей лишнюю влагу и тепло. Бежать в джинсах и мокасинах было удивительно неудобно после такого опыта. Особенно сильно мешала рубашка; уже через пятьсот метров она натёрла подмышки, кажется, до кровавых мозолей.

Не останавливаясь, я сорвал с себя рубашку, поймав удивлённые и заинтересованные взгляды прогуливающихся мамочек с колясками. Рубашка улетела в кусты. Мусорить нехорошо, конечно, но натуральный хлопок, в конце концов, биоразлагаемый материал. Ущерба для экологии — никакого. Даже пуговицы — и те натуральная кость. Да, это была дорогая рубашка…

С портфелем было сложнее. Рука быстро уставала, её приходилось часто менять. И всё равно, когда я добежал до дома, мышцы ныли так, как будто я только что прошёл очередной этап квалификационных соревнований про кросс-фиту.

Разблокировав дом, я первым делом рванул на кухню. Достал ножи; они у меня очень хорошие, японские, из отменной стали. По качеству вполне себе холодное оружие, кстати, только легальное.