Шестое чувство ридера

Как-то утром, несколько дней спустя, мистер Джон Ридер, недовольный своим перемещением, покинул уютный свой кабинет и перебрался в неуютное помещение прокуратуры в верхнем этаже Дворца Правосудия. Он согласился на это перемещение лишь при условии, что будет поддерживать телефонную связь со своим прежним кабинетом.

Он не выставил этого требования, да и вообще он никогда ничего не требовал. Он попросил об этом нерешительно, словно прося снисхождения. Одной из особенностей мистера Ридера была внешняя беспомощность, порой вызывавшая в людях сочувствие, смешанное с жалостью.

Прокурор, к которому был прикомандирован мистер Ридер, не раз ловил себя на мысли о том, что сомнительно, насколько этот новый помощник окажется подходящей заменой инспектору Холфорду.

Мистер Ридер был весьма хилым, пожилым человеком. Ему было за пятьдесят, волосы его были пепельно-серого цвета, и он носил небольшие баки, отвлекавшие внимание от его крупных, несколько оттопыренных ушей.

Мистер Ридер носил пенсне; оно сидело у него на самом кончике носа, и никто не мог похвастать тем, что ему довелось видеть, как мистер Ридер смотрит сквозь стекла пенсне. Обыкновенно, когда Ридеру требовалось разглядеть что-либо, он снимал их.

Носил Ридер старомодный, наглухо, на все пуговицы, застегнутый сюртук, плохо гармонировавший со шляпой. Обувь Ридер предпочитал носить номером побольше, с широкими носками, а галстук, не затруднявший владельца необходимостью вывязывать его, был снабжен пряжкой, застегивавшейся сзади.

Элегантнее всего из принадлежностей туалета Ридера был его зонтик, который можно было издали принять за тросточку: настолько туго был он стянут тесемкой. Вне зависимости от состояния погоды -- и в солнечный день и в ненастье,-- он болтался в закрытом виде на руке у мистера Ридера.

Инспектор Холфорд, получивший назначение на другую должность, встретился с ним, чтобы ввести в курс дела.

-- Очень рад познакомиться с вами,-- сказал он, обращаясь к мистеру Ридеру.-- Мне не приходилось ранее встречаться с вами, но я много слышал о вас. Ведь вы, главным образом, работали до сих пор для банка Англии?

Мистер Ридер прошептал, что действительно имел честь обслуживать это учреждение, и тяжело вздохнул, словно сожалея о том, что ему пришлось проститься с прежней своей работой.

Холфорд глядел на него, и во взоре его сквозило сомнение.

-- Видите ли,-- сказал он смущенно,-- здесь вам предстоит работа совсем иного свойства. Но если вы на самом деле, как мне говорили, один из наиболее осведомленных людей Лондона, то вы войдете в курс дела без особого труда. Нам еще никогда не приходилось приглашать любителя... Прошу прощения, я хотел сказать, частного сыщика, и поэтому мы, конечно...

-- Я отлично понимаю, что вы хотите сказать,-- проворчал Ридер, оставляя свой зонтик.

-- Мне известно, что вы рассчитывали на то, что эту должность займет мистер Болонель. Он также был не прочь занять ее, да и его супруга желала этого,-- впрочем, особенно огорчаться им не следует. У нее ведь имеются и иные интересы: она является участницей ночного клуба в Вест-Энде.

Холфорд застыл в удивлении.

То, о чем сообщал Ридер, доходило уже до Скотленд-Ярда в виде неясного, ничем не подтвержденного слуха.

-- Черт побери, как вам удалось выяснить это? -- воскликнул он наконец.

Мистер Ридер самодовольно улыбнулся.

-- Такова уж наша жизнь: слышишь тут и там кое-что новенькое, а затем все и всплывает наружу,-- сказал он, мягко улыбаясь.-- Видите ли, я всюду подозреваю что-либо дурное. По-видимому, у меня у самого преступные наклонности.

Холфорд глубоко вздохнул.

-- Впрочем, дело, которым вам предстоит заняться, особых трудностей не представляет. Грин -- бывший каторжник. Во время войны ему удалось получить должность в банке, постепенно он выдвинулся, и ему предоставили самостоятельное отделение. В свое время ему пришлось просидеть в тюрьме семь лет -- он был осужден за подделку банкнот.

-- Похищение и подделка,-- проворчал Ридер.-- Я... боюсь, что выступал главным свидетелем против него. Да, да... он попал в лапы кредиторов... Все это очень нелепо... И глупее всего то, что он не хочет сознаваться!

И Ридер тяжело вздохнул.

-- Бедняга! Эта история может ему стоить головы, И из-за этого одного следовало бы простить ему его прежние прегрешения.

Инспектор удивленно поглядел на своего нового коллегу.

-- Бедняга?! Я никак не могу предположить, что вы выразите ему столько сочувствия. Он ухитрился присвоить сто тысяч фунтов и вздумал дурачить полицию совершенно нелепым объяснением. Если вам угодно, то ознакомьтесь с собранным нами материалом. Шрамы на руке Маллинга действительно очень замечательны, тем более, что нам удалось обнаружить такие же шрамы и на другой руке. Но они не настолько глубоки, чтобы можно было поверить в то, что произошла борьба. А что касается сказки, которую нам вздумал рассказывать Грин...

Ридер озабоченно покачал головой.