Шестеро смелых и ледяная смерть

- Ребята, уходим! - распорядился Данила. - Иначе он снова заснет.

- Ничего, сейчас на морозе мигом проснется, - не сомневался Илья.

- Подождите, мне его еще обратно в комбинезон запихнуть надо, - напомнила Лиза.

- Тогда быстро пихай и выстави его на улицу, - посоветовал Данила. - Привяжи к крыльцу. Иначе в доме его снова разморит.

 Выходя, Тедди в последний раз принюхался. «Живут же люди!» - красноречиво говорило выражение его морды.

Клим и Диана проводили друзей до конца Новой улицы, а потом еще какое-то время глядели вслед удалявшейся коляске и трем шествующим рядом фигурам.

- Кажется, Данила чуть-чуть успокоился, - тихо проговорила Ди.

- Чуть-чуть? - удивился Ахлябин. - Да он сегодня совсем как обычно.

- Нет, не совсем, - покачала головой она. Я несколько раз за сегодняшний день замечала: вроде смеется вместе с нами и даже шутит, а потом вдруг уйдет в себя и лицо такое грустное-грустное…

- Ничего подобного не заметил, - признался Клим. - Думаю, Ди, тебе показалось. «Эти девчонки вечно все усложняют, - добавил он про себя. - Неинтересно им жить без переживаний».

- Нет, Клим, не показалось. Он просто с нами на время забывается, а потом вдруг словно спохватывается: «Как же так? Я вот он, живой, смеюсь, гуляю, ем, а Андрея уже нет».

Климу стало не по себе, ему совершенно не хотелось дальше развивать эту тему. И, гоня от себя бередящую смуту черного негатива, он резко буркнул:

- Время лечит. Очухается.

Диана с недоумением на него посмотрела. Клим всегда казался ей чутким и отзывчивым человеком, а сейчас вот, похоже, Даниле совсем не сочувствует! Что с ним случилось? Или у самого какие-то неприятности? И она осторожно продолжила:

- Наверное, ты прав. Со временем Данила окончательно смирится с потерей, но сейчас ему очень тяжело, хотя он и прячет от нас свое состояние.

- А ты бы не прятала? - нарочито грубо бросил Клим. - Чего на посторонних проблемы вываливать?

Девочка вконец растерялась:

- Но мы же ему не посторонние, а близкие друзья!

- Совершенно не повод рыдать у нас на плече, - отрезал Ахлябин. - Ладно, Ди. Пошли по домам. Уроков еще полно нужно выучить.

Он был рад любому предлогу, чтобы отделаться от все сильней и сильней смущавшего его разговора. С Ди они, конечно, близкие друзья, но эмоции не тот предмет, который он собирался с ней обсуждать. Тем более когда речь шла о смерти парня чуть старше его самого. Она вообще нереальна, немыслима. И в то же время из головы не идет. Мысли о смерти пугали его и вместе с тем каким-то ужасающим себе образом завораживали. Ахлябину стало не по себе.

 - До завтра, - бросил он Ди и поспешил скрыться за дверью.

Девочка в растерянности пожала плечами. Какая муха его укусила? Надо потом у мамы узнать, не рассказывала ли ей что-нибудь Юлия Павловна. Вдруг у Ахлябиных какие-то проблемы?

В доме у Соколовых развернулась своя драма. Черчилль встретил Данилу и Марфу в прихожей.

- Соскучился, котик? - улыбнулась девочка.

 Едва скинув куртку, она сгребла его в охапку. Черчилль, однако, вместо того чтобы замурлыкать, принялся вырываться. Даже оцарапал любимую хозяйку. Марфа, вскрикнув, опустила его на пол. Кот, громко шикнув, брезгливо дернул задней лапой и удалился на кухню. Стукнула форточка - Черчилль ушел гулять.

Марфа, разинув рот, взирала на брата. Данила захохотал:

- Ты бы, сестра, хоть руки вымыла, прежде чем с ним обниматься. Сэр Черчилль тебе не простит измены с презренным, поганым псом!

- Ой, какая я дура! Совсем забыла, что на прощание Тедди погладила! - запоздало спохватилась Марфа. - Бедный мой киса! Он мне сперва так обрадовался, а я его собачьими руками…

- В следующий раз будешь умнее, - усмехнулся Данила.

Черчилль угрюмо брел по заснеженному двору. Гадость и мерзость эти собаки! И кто их только придумал! От них абсолютно никакой пользы. Сплошной вред, шум и беспокойство. Однако людям они отчего-то очень нравятся. Некоторым даже больше, чем коты, Наверное, потому, что собаки - подлизы. Как люди не понимают, что это полное двуличие! И отсутствие собственного достоинства! Ходить по команде, сидеть по команде, приносить никому не нужную палку, прикидываясь, словно большего удовольствия в жизни не существует… Черчилль возмущенно фыркнул. Ни один уважающий себя кот не унизится до подобного! Хорошо, что он, Черчилль, не родился собакой! Но Марфа-то, Марфа! Предательница! Снова якшалась с паршивым стаффордом. От ее рук удушающе разило собачьим духом. Так бы и выцарапал его бесстыжие глаза!

Вечер для Черчилля был безнадежно испорчен.

Глава 7 РАЗВЕДКА