Шестерни системы

— Нет, юноша, во лжи меня обвинять не следует. Я сказал, что спокойные годы подходят к концу. А это значит, что как раз появляются всевозможные локальные неприятели, от которых надо избавляться по возможности тихо. И так, чтобы никто не догадался.

— При помощи инфарктов, которые совершенно неожиданно могут убить взрослого и совсем еще не старого человека? — предположил я, вспомнив историю, которую рассказывала мне Аня

— Необязательно. Способов для этого много. Если же ты хочешь выслушать меня до конца, то, пожалуйста, не перебивай, — попросил Подбельский. — Дело в том, что тот самый представитель был весьма словоохотлив и его слова со всем подписями и свидетельствами есть у императора на руках.

— Он мог оговорить Сергея Николаевича? — спросил я.

— Незачем оговаривать человека, у которого и без того полно проблем. Мы восстановили хронологию. Дело в том, что как только вы с Волковым покинули дворец, брат императора на пару с Хворостовым и другими покинули зал Большого Совета и ушли в его кабинет пить. Причем он не сразу смог сказать, что именно послужило поводом, потому что сам хотел остаться на Совете до вечера. А в итоге послушался своего неофициального руководителя.

— Неофициального руководителя? — уточнил я.

— Да, брат Алексея Николаевича возглавил маленькое объединение заговорщиков. Цель понятна, однако результат весьма сомнительный.

— Звучит так себе.

— Именно. А причиной тому послужили мы. И ты в частности. Это отвлечение, когда ты привел ему Аню, затем, когда пытался ее вызволить, ситуация в твоем поместье, куда ему пришлось мчаться, чтобы племянница не погибла от какой-нибудь дикой случайности. Тебя он тоже пытался устранить и не раз. Опоить тебя — было его личным решением, как и отправка потрошителя... с крюками, — профессор сделал несколько движений, как будто цеплял когтями.

— Но он же мог все сделать по-другому и тише.

— Да, мог, — подтвердил профессор. — Но в этом случае он сразу же привлек бы к себе внимание. А всеми этими действиями, суматохой, которую он создал, Сергей Николаевич старательно отводил вину от себя.

— Очень сложная схема, а он не похож на человека, который может реализовать что-то подобное, — я недоверчиво покачал головой.

— Охотно верю. Отсюда и обилие помощников. Хворостову было обещано место в новом Малом Совете, откуда сразу же убрали бы пособников прежнего императора. Общий план человека не изменился — расшатать все настолько, чтобы потом оказаться единственным оплотом стабильности. Понимаешь? Его игрушечная армия — это не один полк солдат, а куда больше. И они бы его послушались.

Я посмотрел на Подбельского без прежнего недоверия. Объяснения звучали логично и казалось, что ситуация сложилась в нашу пользу лишь по чистой случайности.

— Я же лишь оказался вовремя в нужном месте, а ты не погиб — и мы попали во дворец вовремя. Если бы убийца тебя застрелил, то я бы думал, что тебя тоже завербовали и сделали жертвой в угоду новому режиму

Жертвы, режимы — все это пахло совсем не так приятно, как сила имперского величия. Подбельский замолчал, дав мне время подумать. А потом добавил:

— Сейчас тебе стоит сходить к Алексею Николаевичу. Он объяснит, что тебе нужно сделать.

— Хорошо, — глухо откликнулся я и бессознательно потянулся еще за одним бутербродом только потому, что я хотел есть. — Но зачем вообще потребовалось убивать главного казначея?

— Он должен был стать последним элементов их головоломки, Максим. Казначей — это деньги. Не только ссуды, но и вся казна, вся сеть государственных долгов, расписок и прочего. И его смерть — это снова сильный удар по Алексею Николаевичу. Понимаешь, на что готов был пойти этот человек, лишь бы получить власть? Мы ведь явно стоим на пороге чего-то ужасного — разгребать еще очень и очень много. Ладно, — снова вздохнул Подбельский. — Иди. Быстрее уйдешь — быстрее справишься.

Глава 4. Новое задание

К моему огромному разочарованию, Аню у отца я не застал. Вероятно, девушка уже ушла к себе. Император же выглядел растерянным и понуро сидел за столом, рассеянно собирая бумаги.

— Алексей Николаевич? — обратился я к нему, когда парнишка услужливо открыл мне дверь. Одновременно с этим он сделал знак, который должен был показать мне, что император явно не в духе. Но я не обратил внимания.

— Заходи, — кивнул правитель.

Он не назвал меня по имени, и это стало первым сигналом. Я медленно прошел к столу и сел. Император поднял на меня глаза — взгляд задержался на моей сгоревшей брови и опаленных волосах, от которых я до сих пор не избавился.

— Я думал, ты приведешь себя в порядок за вчерашний вечер, — сказал он, складывая разрозненные бумаги.

— Не до этого было, ваше величество.

— И чем же ты был занят? — Алексей Николаевич даже перестал собирать бумаги.

— Думал, как бы вашего брата от проблем избавить. От надуманных проблем, — добавил я, а император посмотрел на меня теперь исподлобья:

— Так ты веришь, что он невиновен?

— Верю, ваше величество, — кивнул я.

— А вот это вот тогда что такое? — он нажал пальцем на стопку листов.

— Я не знаю, правда. А что это?