Шестерка воронов

Матиас замахнулся ледорубом и дугой опустил на землю, словно подписывая договор. Девушка подняла свой инструмент и сделала то же самое. Без лишних слов они с одинаковой решимостью принялись долбить землю.

По крайней мере, в одном Каз не ошибся. Нина с Матиасом наконец сошлись во мнениях.

Часть четвертая. Фокус с падением

21. Инеж

Инеж казалось, что они с Казом превратились в солдат-близнецов, которые шли впереди и делали вид, что все нормально, скрывая свои раны и синяки от остальных.

У них ушло еще два дня на то, чтобы добраться до скал, с которых открывался вид на Джерхольм, но идти стало легче, когда они направились на юг к побережью. Потеплело, земля оттаяла, появились первые признаки весны. Инеж думала, что Джерхольм будет похож на Кеттердам – черно-серо-коричневый пейзаж, запутанные улочки, наполненные туманом и угольным дымом, гавань с множеством кораблей, суета и шумная торговля. Гавань действительно оказалась забита судами, но аккуратные улочки упорядоченно вели к воде, а дома были раскрашены в красный, синий, желтый и розовый цвета, словно в пику диким белым просторам и долгим северным зимам. Даже склады у пристани покрасили в теплые тона. Так она представляла себе города в детстве – все в конфетных оттенках и полном порядке.

Ждал ли их уже в порту, приютившись у причала, «Феролинд» с развевающимися флагами – керчийским и ярким оранжево-зеленым компании «Хаанраад Бэй»? Если все пойдет по плану Каза, завтра ночью они неспешно прогуляются по причалу Джерхольма вместе с Бо Юл-Баюром, запрыгнут на свой корабль и отплывут далеко в море прежде, чем кто-то во Фьерде успеет опомниться. Инеж предпочитала не думать о том, чем закончится завтрашняя ночь, если план не сработает.

Девушка взглянула на Ледовый Двор, расположившийся на высокой скале с видом на гавань, как огромный белый страж. Матиас называл скалы неприступными, и Инеж пришлось признать, что те бросали вызов даже Призраку. Они выглядели невероятно высокими, а белая известковая поверхность издалека казалась чистой и яркой, как лёд.

– Пушки, – сказал Джеспер.

Каз, сощурив глаза, посмотрел на большое орудие, нацеленное на гавань.

– Я вламывался в банки, склады, особняки, музеи, хранилища, библиотеку с редкими книгами и однажды даже в спальню одного каэльского дипломата, чья жена питала страсть к изумрудам. Но из пушки в меня еще никогда не палили.

– В новизне всегда что-то есть, – подметил Джеспер.

Инеж поджала губы.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

– Эти пушки стоят здесь, чтобы остановить вторжение армады, – уверенно провозгласил стрелок. – Нужна большая удача, чтобы попасть по маленькой жалкой шхуне, рассекающей волны и несущейся вперед за богатством и славой.

– Я процитирую тебя, когда мне разнесут ядром колено, – сказала Нина.

Они с легкостью влились в поток путешественников и торговцев, когда скалистая тропа пересеклась с северной дорогой, ведущей в Верхний Джерхольм. Город наверху оказался хаотичным продолжением нижнего – беспорядочное нагромождение магазинов, рынков и постоялых дворов, обслуживающих стражников, служащих Ледового Двора и гостей столицы. К счастью, толпа была настолько плотной и разношерстной, что очередная группа иностранцев не привлекала особого внимания, и Инеж смогла наконец-то вздохнуть с облегчением. Она боялась, что они с Джеспером будут слишком бросаться в глаза в море светловолосых фьерданцев. Возможно, команда из Шухана тоже надеялась спрятаться среди пестрой толпы.

Признаки начала Рингкеллы были повсюду. Магазины красиво оформили витрины перцовым печеньем в форме волков; бисквиты развесили в качестве декорации и на высоких, ветвистых деревьях, а мост над речным ущельем украсили серебряными фьерданскими ленточками. Единственный вход и выход из Ледового Двора. Удастся ли им завтра пересечь этот мост под видом посетителей?

– Что это? – спросил Уайлен, остановившись перед тележкой торговца, нагруженной венками из скрученных ветвей и серебряных лент.

– Ясени, – ответил Матиас. – Священные деревья Джеля.

– Один из них растет посредине Белого острова, – отозвалась Нина, игнорируя предупреждающий взгляд фьерданца. – Дрюскели собираются вокруг него для церемонии слушания.

Каз постучал тростью по земле.

– И почему я узнал об этом только сейчас?

– Ясень поддерживается духом Джеля, – сказал Матиас. – Именно там мы лучше всего слышим его голос.

Глаза Каза заблестели.

– Я не об этом спросил. Почему его нет на наших картах?

– Потому что это самое святое место во всей Фьерде и оно несущественно для нашей задачи.

– Я определяю, что существенно, а что – нет. Что еще ты решил скрыть от нас в тайнике своей мудрости?

– Ледовый Двор – огромное строение, – пробубнил Матиас, отворачиваясь от них. – Я не могу отметить каждый уголок и трещинку.

– Тогда будем надеяться, что никто не скрывается в этих трещинах, – хмыкнул Каз.