Джеспер с Уайленом обсуждали, какие виды взрывчаток удастся собрать из того, что можно найти в тюремной прачечной, и получится ли добыть хоть немного пороха в посольском секторе. Нина пыталась помочь Инеж определить, с какой скоростью та должна взбираться по мусоросжигателю, чтобы хватило времени привязать веревку и поднять других на крышу.
Они постоянно проверяли знания друг друга об устройстве и порядках Двора и воспроизводили в уме схему трех ворот кольцевой стены, построенных вокруг внутреннего дворика.
– Первый контрольно-пропускной пункт?
– Четыре охранника.
– Второй контрольно-пропускной пункт?
– Восемь.
– У ворот кольцевой стены?
– Четыре, если ворота не работают.
Они были как сводящий с ума хор воронов, каркающий на ухо Матиасу: «
– Желтый протокол? – спрашивал Каз.
– Беспорядки в секторе, – отвечала Инеж.
– Красный протокол?
– Нарушение закона в секторе.
– Черный протокол?
– Нам всем конец? – предположил Джеспер.
– Как-то так, – отозвался Матиас, плотнее натягивая капюшон и выходя вперед. Они даже заставили его сымитировать различные варианты звона. В этом был смысл, но он чувствовал себя дураком, напевая:
– Динь, дон, динь, динь, дон. Нет, подождите, динь, динь, дон, динь, динь.
– Когда разбогатею, – начал Джеспер у него за спиной. – То перееду куда-нибудь, где никогда нет снега. А ты, Уайлен?
– Точно не знаю.
– Думаю, тебе стоит купить золотой рояль…
– Флейту.
– И устраивать концерты на прогулочной барже. Можешь приплыть по каналу и пришвартоваться прямо напротив дома своего отца.
– Нина может подпевать, – вставила Инеж.
– Будем петь дуэтом, – не осталась в долгу Нина. – Твоему папочке придется переехать.
Она действительно ужасно пела. Матиас ненавидел тот факт, что знал об этом, но не мог удержаться, чтобы не посмотреть через плечо. Капюшон Нины сполз, и пышные пряди волос выбились из-за ворота.
«
Но было глупо притворяться, что она не занимала его мысли. Они с Ниной уже проходили вместе по этой территории. Если его подсчеты верны, их тогда выбросило на берег всего в нескольких милях от места, где пришвартовался «Феролинд». Все началось с бури и, в каком-то смысле, она с тех пор никогда не заканчивалась. Нина ворвалась в его жизнь с ветром и ливнем и заставила его мир перевернуться. За все это время он так и не обрел равновесия.
Ничто не предвещало бури, швырявшей корабль, как игрушку на волнах. Море играло с ними, пока не устало забавляться и не затащило их судно под воду в клубке канатов, парусов и кричащих людей.
Матиас помнил тьму глубины, пробирающий холод и оглушающую тишину. В следующее мгновение он уже сплевывал соленую воду и пытался отдышаться. Кто-то положил руку ему на грудь, и они вместе закачались на волнах. Холод был невыносимым, но ему удавалось держаться.
– Очнись, ты, жалкая гора мускулов, – безупречный фьерданский, выговор, как у аристократов. Матиас повернул голову и с удивлением обнаружил юную ведьму, которую они поймали на южном побережье Блуждающего острова. Она поддерживала его и что-то бормотала себе под нос на равкианском. Он так и знал, что она не каэлка! Каким-то чудом ей удалось освободиться от веревки и сбежать из клетки. Он запаниковал и, не будь он таким ошеломленным и замерзшим, стал бы с ней бороться.
– Шевелись, – сказала она ему на фьерданском, задыхаясь. – Святые, чем они вас кормят? Ты весишь, как телега с сеном!
Девушка барахталась в воде, пытаясь тащить их обоих. Она спасла ему жизнь. Почему?
Он закрутился в ее руках и заработал ногами, чтобы плыть быстрее. К его удивлению, она тихо всхлипнула.
– Слава святым! Плыви, ты, гигантский олух.
– Где мы? – спросил Матиас.
– Не знаю, – ответила ведьма, и он услышал нотки ужаса в ее голосе.
Парень оттолкнул ее от себя.
– Нет! – закричала она. – Не отпускай!
Но он толкнул еще сильнее, вырвался из ее рук, и сразу же холод поглотил его с головой. Боль была острой и неожиданной, его конечности мгновенно онемели. Она пустила в ход свое мерзкое колдовство, чтобы согревать его. Хельвар потянулся к ней в темноте.
– Дрюсье? – крикнул он, устыдившись собственного страха. Это слово означало «ведьма» на фьерданском, но он не знал, как еще ее назвать.
– Дрюскель! – ответила она, и через секунду парень почувствовал, как его пальцы задели ее в черной воде. Он схватился крепче и притянул ее к себе. Тело девушки не казалось теплым, но как только он прикоснулся к ней, боль отступила. Его охватило чувство благодарности и отвращения.
– Нужно добраться до суши, – она тяжело дышала. – Я не могу одновременно плыть и поддерживать наши сердцебиения.
– Я поплыву, – ответил он. – А ты… я поплыву. – Он прижал ее спину к своей груди, обхватив ее тело, будто она тонула – точно так же минуту назад ведьма держала его. Они оба тонули, ну или скоро утонут, если не успеют перед этим замерзнуть до смерти.