Шестая жена короля Генриха VIII

Кранмер отвернулся и с каким-то непонятным смущением старался избежать пытливых взглядов Гардинера.

– Мы говорили не обо мне, – сказал он наконец, – а о молодой королеве, и мне хотелось снискать для нее ваше расположение. Я видел ее сегодня почти в первый раз и никогда не говорил с нею, но весь ее вид сильно тронул меня, и мне показалось, будто ее взоры умоляли нас обоих стать ей поддержкой на том трудном пути, по которому до нее шло уже пять женщин, нашедших на этом пути только несчастье и слезы, только позор и кровавую судьбу.

– Так пусть же Екатерина старается не отступить от истинного пути, как это сделали все ее предшественницы! – воскликнул Гардинер. – Пусть она будет достаточно умна и вдумчива, и да просветит ее Господь и наставит в истинном знании и вере, дабы она не дала себя увлечь по ложной дороге безбожников и еретиков и оставалась всей душой среди истинно верующих!

– Кто же может сказать, что только он один верует истинно? – печально пробормотал Кранмер. – Ведь существует так много путей, ведущих к небу, и никто не знает, который из них является истинным!

– Тот, которым бредем мы! – воскликнул Гардинер с высокомерной гордостью служителя церкви. – Горе королеве, если она осмелится пойти другим путем. Горе ей, если она обратит свой слух и внимание к новому учению, идущему к нам из Германии и Швейцарии, если она погрузится сердцем в светскую мудрость! Я буду самым верным и ревностным слугой ее, если она будет со мной, но стану ее злейшим врагом, если она пойдет против меня!

– А назовете ли вы «идти против вас», если королева не изберет вас своим духовником?

– Уж не хотите ли вы, чтобы я назвал это «идти со мной»?

– Ну, так дай же Бог, чтобы она избрала вас! – воскликнул Кранмер с пламенной искренностью, сложив руки и обратив взор к небу. – Бедная королева! Первое доказательство любви твоего супруга может стать для тебя первым несчастьем! О, к чему он дал тебе свободу самой избрать своего духовника! Почему он сам не сделал этого выбора!

В этот момент дверь в королевские покои открылась, и на пороге появилась леди Джейн, дочь графа Дугласа и первая фрейлина королевы.

Затаив дыхание, оба епископа молчаливо смотрели на нее. Это был серьезный, торжественный момент, глубокое значение которого ясно сознавали все трое.

– Ее величество королева, – дрожащим голосом сказала леди Джейн, – приглашает его высокопреосвященство епископа кентерберийского явиться в ее кабинет, чтобы помолиться вместе с нею.

– Бедная королева! – пробормотал Кранмер, проходя комнаты и направляясь к королеве. – Бедная королева! Она только что приобрела непримиримого врага!

Леди Джейн подождала, пока Кранмер исчез за дверью, затем торопливо подбежала к епископу винчестерскому и, полусклонив пред ним колена, сказала с выражением глубокого смирения:

– Пощадите, ваше преосвященство, пощадите! Мои увещевания не привели ни к чему и не смогли поколебать ее решение!

Гардинер поднял коленопреклоненную и сказал с принужденной улыбкой:

– Хорошо, леди Джейн, я не сомневаюсь в вашей ревности. Вы – верная слуга церкви, и она за то будет любить вас и наградит, как мать. Значит, решено: королева…

– Еретичка! – шепотом договорила леди Джейн. – Горе ей!

– А будете ли вы верны нам и преданно служить нам?

– Я буду верна каждой мыслью и каждой каплей крови!

– Тогда мы одолеем Екатерину Парр, как одолели Екатерину Говард. На эшафот еретичку!

– На эшафот еретичку! – повторил граф Дуглас, который только что вошел в комнату и услыхал последние слова епископа. – Да, она погибнет, потому что мы будем ее бдительными и неустанными врагами. Но я нахожу, что с вашей стороны довольно неосторожно вести такие речи в приемной королевы. Давайте-ка выберем для этого более удобный час! Кроме того, вам, ваше преосвященство, надо отправиться в большой зал, где уже собрался весь двор и ждут только короля, чтобы в торжественной процессии отправиться за юной королевой и показать ее на балконе народу. Так идемте же!

Гардинер молча кивнул головой и отправился в большой зал.

Граф Дуглас последовал за ним вместе с дочерью.

– Екатерина Парр погибла, – шепнул он на ухо леди Джейн. – Екатерина Парр погибла, и ты будешь седьмой женой короля!

В то время как в приемной велись эти речи, юная королева лежала распростершись ниц пред духовником и вместе с ним воссылала к Богу пламенные мольбы о счастье и мире. Слезы дрожали в ее глазах, а ее сердце сжималось словно в предчувствии близящегося несчастья.

II

КОРОЛЕВА И EE ПОДРУГА

Наконец-то стал приближаться к концу этот долгий день церемоний и торжеств, и Екатерина могла уже надеяться, что скоро прекратятся на сегодня эти бесконечные представления и улыбки.