Шестая Луна

Корабль похож на огромный серебристый артиллерийский снаряд, поставленный вертикально. В таком положении он скользит над лунной поверхностью на высоте полусотни футов, мощно разгоняя пыль невидимым ракетным выхлопом. Полет корабля полон тяжеловесной грации. Он уже выбросил четыре толстых опоры с широкими пружинными амортизаторами. У носа корабля желтеют многочисленные иллюминаторы. На борту красуется эмблема в виде красно-бело-синей круглой мишени.

— Черт! — не выдерживает Бадо. — В этой штуковине добрая сотня футов! — Его исчезнувший спускаемый аппарат был в четыре-пять раз ниже. — Интересно, сколько он весит? Двести — триста тонн?

— Вертикальный взлет, — отвечает Уильямс невпопад.

— То есть?

— Видишь, какой он обтекаемый? Он опускается на Луну, снова стартует в таком же положении и возвращается на Землю.

— Очень старомодная конструкция, детище фон Брауна и его команды. Такой корабль слишком тяжел для ракетных двигателей на химическом топливе.

— А кто говорит о химическом топливе? Нет, здесь, скорее всего, атомный двигатель.

Огромная серебристая рыбина ненадолго зависает над кратером, а потом начинает опускаться. Как Бадо ни вглядывается, он не замечает никакой дрожи. Непонятно, как достигается такое равновесие: он не видит вспомогательных двигателей, поэтому представляет себе спрятанные под оболочкой судна маховики.

Снижение корабля вызывает в кратере могучую пыльную бурю. Крупные частицы колотят Бадо по шлему, как дождевые капли. Он загораживает щиток тяжелыми перчатками и наклоняется, чтобы устоять на ветру.

Маленький спускаемый аппарат русского не выдерживает напора, опрокидывается и катится прочь.

Стоя в спальне перед зеркалом он рассматривал свои седеющие волосы и наметившееся брюшко. Как ни странно, он не тосковал по Фэп, своей жене.

Да он вообще не слишком жалел о случившемся: он считал, что обязан выжить в новых условиях — заработать на жизнь, остаться в здравом рассудке. К чему проливать бесполезные слезы!

Одно его радовало: они не успели завести детей.

Искать Фэй в Хьюстоне было бессмысленно. Без программы освоения космоса Хьюстон так и остался городом нефтяников. К северу от озера Клэр, где в его мире вырос Центр пилотируемых космических полетов, простиралось большое пастбище. Жилые поселки Эль-Лаго и Тейлор не были построены.

Он съездил в Атлантик-сити, где два десятилетия назад познакомился с Фэй, но не нашел ее в телефонной книге. Видимо, она жила теперь под фамилией мужа… Пришлось отказаться и от этой надежды.

Несколько раз он пытался знакомиться с женщинами, но сблизиться с кем-то было трудно, потому что всякую минуту он боялся сболтнуть лишнее. В конце концов, он был здесь пришлым.

Поэтому он жил в одиночестве. Выяснилось, что одиночество можно вынести. С годами это становилось все проще.

Удивительно, но больше всего, даже больше прежней земной жизни, ему недоставало прогулок по Луне. Он беспрестанно проживал в мыслях те недолгие часы. Он вспоминал Слейда — прыгающий по лунным пескам ярко-белый шарик. Вспоминал свое счастье.

Серебряная ракета плюхается на поверхность Луны. Пружинные опоры амортизируют толчок.

В носу корабля, футах в восьмидесяти от лунной поверхности, открывается люк. По кратеру шарит желтый луч света. Появляется фигура в скафандре, опускается лестница. Человек машет Бадо и Уильямс рукой, приглашая их в корабль.

— Ну, что скажешь? — спрашивает Бадо.

— По-моему, это англичане. Взгляни на эмблему… Откуда бы они ни прилетели, их родина сильно отличается от миров, где выросли мы с тобой.

— Думаешь, нам стоит туда подняться? — спрашивает он. Женщина разводит руками.