Шесть собак, которые меня воспитали

Кокер-спаниель – самый мелкий по размерам представитель спортивной группы собак, его название «кокер», «кокин-спаниель» и в итоге – «кокер-спаниель» говорит о его умении находить, доставать из воды и приносить охотнику подстреленную птицу. Хотя кокер-спаниель исторически является английской собакой, как порода он в полной мере сформировался в США, поэтому сейчас его называют американским кокер-спаниелем.

Кокер-спаниеля отличает врожденное желание охотиться и готовность прыгнуть в воду. Он умный и активный ученик; энергичный, добрый, игривый, исполнительный, желающий угодить, а также очень нежный и любящий своего хозяина и все это позволяет ему стать замечательной собакой-«компаньоном».

У кокер-спаниеля крепкое компактное тело. Его вес от 11 до 16 килограммов. У кобелей высота в холке 37–38 сантиметров, у сук – 35 сантиметров. Окрас либо полностью черный, либо черный с желто-коричневыми пятнами. Они бывают не только черными, но и бежевыми (от кремовых до рыжих), коричневыми (шоколадными) или коричневыми с желто-коричневыми пятнами. Встречаются также многоцветные кокер-спаниели (двух или более цветов, один из которых обязательно белый).

Была ли Моппет настоящим кокер-спаниелем? Она была кокер-спаниелем пятидесятых до кончика хвоста. Да, у нее были некоторые недостатки, о которых я расскажу позже, но они полностью компенсировались такими чертами ее характера, как веселость, доброта, игривость, исполнительность и способность любить. Эти ее качества помогли мне стать другой. Нет, она не взмахнула волшебной палочкой, заставившей исчезнуть мой «синдром среднего ребенка», не уничтожила культ, возвышавший мальчика и ставивший девочку на свое место. Вы меняетесь в этом мире (хотя если не раскрываться навстречу внешним факторам, способным изменить вас, то вы и не изменитесь). Все, что другие люди (или другие существа) могут сделать для вас – это вдохновить вас, заронить зерна перемен вам в душу. Если почва неплодородна, семена погибнут, не дав всходов, а значит, им там не было места. Но зерна, которые заронила Моппет, упали на плодородную почву. И если в жизни бывают переломные моменты, то появление этой собаки в моей жизни было одним из них.

Я принесла ее домой, и моя жизнь внезапно озарилась светом, словно кто-то щелкнул невидимым выключателем.

Мне требовалась собака именно с таким характером, а она нуждалась в человеке с таким характером, как у меня. На протяжении четырнадцати лет мы с ней давали друг другу то, в чем каждый из нас нуждался. А началось все в зоомагазине, когда это замечательное существо рассмотрело сквозь витрину меня, а не мою почти лысую голову и неуверенность в себе. И выбрало меня. Маленький симпатичный кокер-спаниель был чарующе милым с моими сестрой и братом, матерью и отцом, но рассчитывала Моппет только на меня. Если я выходила из комнаты, она бежала за мной. Если одна ее часть проявляла интерес к кошке и, объединившись с другой, спортивной, частью, начинала гоняться за ней по всему дому, то кошка быстро понимала (на самом деле кошки все про всех знают), что эта маленькая собачка не собирается ни охотиться, ни убивать, а просто играет. Но если Моппет теряла восхищенного зрителя в моем лице, ее веселая погоня прекращалась, она оставляла кошку в покое и шла за мной.

Об этих семейных сценках и рассказывать бы не стоило; но в детстве они много значили для меня. Они стали противоядием от моего чувства невидимости, от чувства второсортности. Конечно, они не были панацеей. Настоящие перемены – это длительный процесс, а не отдельные моменты, даже если это моменты истинной радости, как те, которые доставляла мне Моппет. Они послужили толчком, чтобы нечто важное пробудилось и расцвело в моей душе: «Ты важна сама по себе. И пойми, что важно для тебя».

У Моппет была еще одна замечательная черта, самый большой ее дар: она научила меня принимать любовь, распознавать ее, наслаждаться ею (этому я научилась быстро) и, что также важно, она научила меня любить. Это удивительный урок, в каком бы возрасте вам его не преподали, а мне тогда было только шесть.

Конечно же, мои родители любили меня. Но (и это одно из тех маленьких «но», которые определяют различие между днем и ночью) я, шестилетняя, не ощущала этого и чувствовала себя нелюбимой и недостойной любви. И тут появилась маленькая собачка, которая от макушки своей маленькой головы до кончика хвоста была воплощением любви. Для нее ничто не значило больше, чем я. Ни еда. Ни игры. Ни отдых. Ни сон. Ни даже, как вы уже поняли, преследование кошки. Для Моппет – вот первое чудо! – я была средоточием любви. И – вот второе чудо! – она была средоточием любви для меня. И эту любовь не нужно было объяснять, потому что собака, любая собака, не что иное, как передатчик эмоций на языке, который люди без труда понимают.