Шесть собак, которые меня воспитали

В первый день щенки залезали в миску, спотыкались, падали, так что больше попадало на них, чем в них. И всегда в середине миски стоял один из щенков, о чем-то глубоко задумавшись. Делла входила в комнату, видела своих измазанных чад и одного за другим вылизывала, чтобы вернуть их шерсть к первоначальному состоянию. Потом, заметив миску с кашицей, вылизывала и ее тоже (думаю, ей даже нравился вкус этого месива). Когда все было приведено в норму, она ложилась, чтобы покормить щенков, но я говорила ей: «Нет, Делла. Пошла вон!» Она неохотно выходила и ждала в коридоре.

Теперь Делла отсутствовала во время кормления, щенки быстро поняли, что уже из миски, а не из их прекрасной мамы поступала еда. Четыре раза в день я приносила наполненную до краев миску, и они бежали к ней и собирались вокруг, все лапки и туловища располагались правильно – вокруг миски – и десять маленьких черных головок вытягивались и лакали свои завтраки, полдники, обеды и легкие поздние ужины.

Щенки начали есть самостоятельно, и молока у Деллы стало меньше. Но она продолжала подкармливать их. Я просыпалась среди ночи от чуть слышных посасывающих звуков и видела, как она, лежа на боку, кормила своих щенков. А затем, минут через десять, воцарялась тишина.

Наряду с кормлением у меня появилась новая забота. Пока щенки питались только материнским молоком, Делла, заботилась еще и о том продукте, который выходил у щенков с противоположного конца, был абсолютно безвредным и съедобным. Но с переходом на обычную пищу это закончилось.

Теперь с другого конца у щенков выходили такие же фекалии, как и у взрослых собак. Детеныши исправно выкладывали «продукт» на газеты. А так как у меня подрастали десять щенков, то кучки появлялись бесперебойно. Поддерживать чистоту, просто заменяя запачканную бумагу на чистую, никак не получалось. Как только я меняла часть газет, несколько щенков замечали, как прекрасно они теперь выглядят, и мчались туда с вполне определенными намерениями. Если я не успевала убрать грязные газеты сразу, то в следующую секунду (и это случалось всегда) кто-нибудь из щенков обязательно наступал в кучку. Затем, играя с братом или сестрой, другой щенок пробегал по кучке, третий и вовсе в нее падал. Так что нужно было не только менять газеты, но и чистить щенков.

Так днями и ночами я кормила щенков, чистила их, поила, меняла газеты и благодарила Бога за увиденное четыре года назад объявление в газете «Нью-Йорк Таймс».

Если я не проводила никаких мероприятий по уходу за щенками, то играла с ними, с этими маленькими, но подрастающими день ото дня, прекрасными созданиями, у которых с людьми было связано только хорошее. Стоило нам с Паулой (приехавшей домой из колледжа на летние каникулы) войти в комнату и позвать: «Щенята!», как те подбегали к нам. Мы садились на пол в их загоне, а они прыгали вокруг нас, ползали по ногам, скатывались на пол и опять залезали к нам на колени.

Однажды мы решили убрать ограждение и выпустить щенков (малыши были ростом с небольшую кошку и очень крепкими и сильными). В ту же секунду примерно половина своры выскочила из комнаты и помчалась (а я кинулась в погоню) в прачечную, находившуюся в конце коридора. Здесь, словно дети в магазине игрушек, они похватали носки, нижнее белье, другие вещи, которые лежали на полу, и начали ликующе бегать по комнате с добычей в зубах. Пока я пыталась воспрепятствовать разбою здесь, остальные щенки тоже выбежали из своей комнаты, стали носиться по коридору, часть из них решила присоединиться к веселью в прачечной.

Поняв, что прекратить этот «карнавал» можно, лишь вернув на место загородку, я побежала обратно (стараясь не наступить на кого-нибудь из щенков), быстро ее восстановила и выбежала в коридор, где веселились детеныши. Взяв часть из них в охапку, вернула их в загон. Так же поступила с остальными беглецами, которые еще не успели покинуть коридор. Потом направилась в прачечную, где вырвала старую резиновую мыльницу из пасти одного и остановила состязание по перетягиванию мочалки, в котором участвовали еще двое. Наконец, все десять, в приподнятом настроении от пережитого приключения, снова оказались в своем загоне, а в коридоре валялись изжеванные носки, нижнее белье, прочие интересные и полезные с точки зрения щенков предметы.

Очень трогательно выглядели малыши, когда все вместе засыпали, положив головы друг на друга, как на подушки, их лапки и хвосты сплетались, а десять маленьких животиков поднимались и опускались, они были похожи на лоскутное одеяло, сплетенное из общего покоя и удовлетворения.

Иногда они засыпали на мне. Я сидела с ними на газетах, играла с их мягкими ушками, массировала их, и вдруг они начинали широко зевать, высовывая свои розовые язычки. Они засыпали у меня на руках, такие маленькие и доверчивые, и не было в эти минуты человека счастливее меня!