Шесть серых гусей

— Я внимательно изучу ваше дело, — осторожно пообещал Ларри, протягивая адвокату бланк и карандаш. — Укажите вашу фамилию, имя, адрес, социальное положение и звание.

Посетитель старательно вывел заглавными буквами свою фамилию и имя, украсив букву «А» большим завитком, и отложил карандаш.

— А что касается адреса, я думаю, это не обязательно, — сказал он с вымученной улыбкой.

Ларри указал пальцем на бланк и сухо, тоном, не допускающим возражений, заявил:

— Будьте любезны, напишите, таковы правила.

Адвокат пожал плечами.

— Вы, господин начальник, — заметил он полушутя, — провели вчера достаточно много времени перед моим домом, чтобы выучить адрес!

Ларри внимательно посмотрел на собеседника, и вдруг до него дошло.

— Так это вы живете на втором этаже особняка на Ривьера-ди-Кьяйя?

Тот скромно покачал головой:

— О нет! Люди вроде меня — даже если они известные адвокаты — не могут себе позволить селиться ниже третьего.

В бельэтаже по-прежнему живет родственник прежних владельцев.

Перед мысленным взором Ларри предстали унылые окна без занавесок.

— Я думал, третий этаж нежилой…

— Очень даже жилой, и именно оттуда я наблюдал вас, так сказать, в действии.

— Перестаньте хитрить, синьор адвокат, — все это не объясняет, откуда вам известны мое имя и место работы, которое считается секретным.

На узком лице адвоката промелькнула улыбка.

— Когда я, несколько дней назад, заметил, что вы подолгу стоите напротив моего дома, я подумал, что вы наблюдаете за моими передвижениями. Когда вы покинули свой наблюдательный пост, я вышел из дома и следил за вами до самого палаццо Сатриано. Войдя в здание, вы подтвердили мои опасения, потому что всем известно, что за учреждение в нем размещается. Военная тайна, говорите? Оставляю вас в этом приятном заблуждении. Я хотел было вас окликнуть, но решил прежде убедиться, что вы следите именно за мной, а не за синьором Креспи, который живет на втором этаже. Я ограничился тем, что прочел ваше имя на почтовом ящике, и должен вас предупредить — на входе не было никакой охраны.

— Так же, как и сегодня, судя по всему.

— Сегодня утром часовые стояли ко мне спиной и болтали. Вчера вечером дон Этторе был в отъезде, но вы вернулись на Ривьера-ди-Кьяйя, привели с собой американского офицера и долго наблюдали за домом. Это подтверждало мою догадку. Не знаю, в чем вы могли бы обвинить дона Этторе. Следовательно, британская полиция заинтересовалась моей персоной! Такое неопределенное положение кажется мне невыносимым, и я решил немного опередить события…

Он говорил монотонно, слегка жеманясь. «Должно быть, был хорошим адвокатом», — подумал Ларри, не зная, уместно ли будет сейчас расспрашивать собеседника о ночных эскападах его соседа. Немного подумав, он решил зайти с другого конца.

— Вы редко выходите из дому и сидите в темноте, — начал он. — Даже свечи в окне не видно, не то что на втором этаже… Кто такой дон Этторе Креспи?

— Старый дворянин, вдовец и хозяин дома. Он делает что хочет, а я — то, что могу, но спать я ложусь вместе с курами. В конце концов, никто не может мне запретить соблюдать светомаскировку! — произнес он с насмешливой горячностью. — Послушайте, синьор офицер, я не совершил ничего предосудительного, чтоб вы знали. И не понимаю, почему вы так цепляетесь к тому, что я делаю. Зачем эти долгие стояния возле моего дома, во время которых вы рискуете подхватить насморк? — добавил он, кажется, безо всякой иронии. — Если у вас есть что-то против меня, я готов все выслушать и тут же оправдаться. Более того, — он наклонился к лейтенанту и понизил голос, — в доказательство моей искренности и лояльности я желал бы иметь возможность оказывать вам кое-какие услуги…

Ларри не сводил с него глаз.

— Куда вы клоните, синьор Сальваро?

— Что ж… Вот случай отблагодарить вас за интерес, который вы, кажется, ко мне питаете. А если говорить серьезно, то без людей вроде меня вы никогда не сможете ничего узнать о жизни населения и город навсегда останется для вас, — он старался найти нужное сравнение, — загадкой. Понимаете, сейчас Неаполь — это насест, на котором примостилось столько разных птиц!

Ларри поморщился:

— Вы хотите стать моим осведомителем?

— В некотором роде, — ответил Сальваро, даже не пытаясь подобрать другого слова.

Ларри склонился над бланком, который заполнил визитер, чтобы не отвечать сразу.

— В графе «профессия, род занятий» вы пишете: «адвокат». Объясните мне вот что: с тех пор как я прибыл в Неаполь, все, с кем мне доводилось встречаться, называют себя адвокатами, докторами, инженерами, профессорами…

Сальваро воздел руки к потолку.