Шесть измерений пространства (ЛП)

«Во время охотничьего сезона доверьте свои сбережения Страховой Компании Нового Верхнего Самарканда».

«Считаешь себя мужчиной? Пей айраг „Дохлый Червь“. Теперь в заостренных бутылках!».

В Гансу я задержалась только на одну ночь, чтобы нанять евнуха и дождаться прибытия корабля, который должен был доставить меня на Кучлук.[7] Затем, вместе с евнухом и Гойо, я поднялась на борт «Бурхан-Халдун»[8] — кораблика, оказавшегося даже меньше, чем «Скала Черного Сердца», на которой я добралась до Гансу. Мое новое пристанище имело в длину не более ли, а в ширину — вчетверо меньше. Корпус судна покрывало разноцветье заплат, царапин, вмятин и опалин. Боковые стабилизаторы, казалось, вначале были оторваны, а после грубо приделаны на место, а гасители угловых колебаний, похоже, и вовсе переставили с совершенно отличающейся модели корабля, и швы на них до сих пор серебристо сверкали свежей сваркой. Многие иллюминаторы были заделаны наглухо.

Каким бы старым не был «Бурхан-Халдун», но не только возраст наложил свой отпечаток на его текущий облик. Парванский Тракт печально известен своими опасностями и быстро взымал дань даже с самых современных кораблей. Если Коридор Хэрлэн можно сравнить с широкой, спокойной рекой, где с управлением судном справится даже слепой, то путешествие по Тракту было сравнимо со спуском по порогам, расположение которых менялось раз от раза. Эта трасса требовала не только опытного экипажа, но и выносливых пассажиров, способных перенести трудную поездку.

Осмотрев отведенные мне покои и убедившись, что о Гойо позаботились, я направилась в зал отдыха. Купив там бокал айрага «Темучин», я прошла к обзорной площадке — ее широкое, изогнутое стекло было местами исцарапано и потерто, а кое-где и украшено тревожно выглядящими трещинками — и облокотилась на страховочные поручни. Только что отчалил последний транспортный челнок, и «Бурхан-Халдун» начал ускоряться по направлению к порталу, чьи огромные, созданные человеческими руками створки развернулись подобно цветку лотоса только в самый последний момент, чтобы предохранить станцию Гансу от непредсказуемых энергетических потоков, струившихся по Парванскому Тракту.

Хотя проход Инфраструктуры на самом деле уходил в немыслимую даль, мои глаза и рассудок упорно утверждали, что мы вот-вот врежемся в поверхность луны.

Примитивные генераторы искусственной гравитации заработали на пределе возможностей, пытаясь сохранить привычное направление вертикали, когда корабль неожиданно прыгнул вперед. Мы прошли сквозь портал, погружаясь в ослепительный свет Инфраструктуры. Пусть стены прохода и проносились во многих ли от нас, но мне казалось, что расстояние намного меньше. Мы все набирали скорость, и мимо проносились витиеватые, сияющие письмена, оставленные по неведомым причинам строителями хорхой. Мне начало мерещиться, будто стены стали сближаться, сжимая свою хватку на хрупком суденышке. Но остальных пассажиров это, по всей видимости, не только не пугало, но даже не привлекало их интереса. Поодиночке или парами, они выплывали из зала, пока я, продолжавшая всматриваться вдаль, не осталась наедине со своим евнухом. Очень медленно потягивая айраг, я разглядывала проносящиеся мимо стены и гадала повезет ли мне собственными глазами увидеть фантомы. В конце концов, именно они и привели меня сюда.

Теперь оставалось лишь отравить евнуха.

Он отзывался и на евнуха, хотя на самом деле его звали (чтобы узнать у него это, мне пришлось постараться) Тиса. Ему не делали хирургической кастрации; у него под кожей предплечья скрывался имплантат, впрыскивающий в его организм необходимый коктейль блокираторов мужских гормонов, благодаря чему либидо моего спутника гасилось, а его тело приобретало несколько женственные черты. Прочие имплантаты евнуха, схожие с теми, что внедряются правительственным агентам, увеличивали скорость реакции, улучшали работу вестибулярного аппарата и позволяли видеть в темноте. Тиса мастерски управлялся с оружием и был не менее искусен в том что касалось рукопашного боя, как и все (в этом я нисколько не сомневалась) евнухи Бату. Конечно, на самом деле я совершенно не нуждалась в его опеке, но выходить из образа было нельзя. Я играла роль обеспеченной женщины, отправляющейся в дорогостоящее турне. Такие никогда не путешествуют без спутников вроде Тисы.

Впрочем, в некотором роде он был полезен. Мы делили общий номер на борту, и евнух расположился в тесной комнатушке, прилегающей к моей спальне. Поскольку меня (гипотетически) могли отравить, Тиса всегда ел ту же пищу, что и я. Ее в одно и то же время приносил облаченный в белую униформу стюард «Бурхан-Халдун».

— А ты не боишься, что отравишься и умрешь вместе со мной? — невинным тоном поинтересовалась я, когда мы очередной раз сидели за столом, расположившись по разные стороны.

Он ткнул себя в живот пухлым пальцем.