Шесть из восьми

– Да… – как-то неуверенно произнесла Надя. – Не понимаю просто ее злобы. Точнее, понимаю, но я не привыкла, что окружающие могут так себя вести.

– Хорошо воспитанная девочка не понимает, что люди могут быть воспитаны по-другому? – усмехнулся Марк, но в голосе его не чувствовалось насмешки, скорее горькая ирония.

– Я всю жизнь вела себя правильно, – вдруг призналась Надя. Ночь располагала к откровенности. – И что в итоге получила? Всегда оглядывалась, как бы кто не подумал обо мне что-то плохое. А кто-то плюет на все и счастлив.

Марк вздохнул и задумчиво посмотрел на костер.

– Знаешь, – начал он, не торопясь, будто пытаясь подобрать слова. – Я очень хорошо тебя понимаю. Я всю жизнь жил, стараясь соответствовать чьим-то ожиданиям. Быть хорошим мальчиком, сыном, братом. Лучший ученик, все экзамены сдавал на «отлично». Пошел учиться на юриста, потому что родители считали, что для меня это хорошая профессия. Мама еще при Советах в начальники выбилась, и она всегда бы меня пристроила куда надо. Собственно, это она и сделала, когда я окончил институт. А еще меня познакомили с хорошей девочкой из нужной семьи, и я честно встречался с ней несколько лет во время учебы, а потом, получив диплом, как хороший мальчик сделал ей предложение. Она мне нравилась как человек. И я искренне старался быть таким, как все. – В голосе Марка начало появляться раздражение, лицо скривилось. – И что в итоге? Сначала ссоры, попытки примириться, новый медовый месяц в Италии, чтобы наладить отношения. Но даже там я видеть ее не мог и не понимал, как можно быть такой слепой и верить мне. А потом она нашла у меня на диске порнуху. Необычную, понимаешь? – Он как-то глупо усмехнулся. – И я ей сказал. Все сказал. Представляешь, она все равно попыталась сохранить наш брак, – расхохотался он и заговорил очень быстро: – Зачем? Статус был важнее. Типа: «Тебя вылечат». А я не хотел лечиться! – Марк повысил голос. – Я хотел, чтобы мне позволили быть собой! Я сам подал на развод. Думал, она все расскажет про меня родне, мне так стало бы легче, не пришлось бы скрываться больше. Но она промолчала. Это же позор. Муж – гей! И ей бы досталось. Знаешь, как говорят: видать, баба в постели такое бревно, что от нее муж на других мужиков бросается. Врали всем, что любовь ушла, завяли помидоры. Сказать про себя правду значило бы потерять работу, друзей. Позовут тебя куда-нибудь, зная, что ты и кто ты?

Марк посмотрел на Надю, вроде бы ожидая ответа. Но она совершенно не знала, что сказать. Он лишь покачал головой, видя ее молчание.

– Так и живу. Двадцать лет притворства. То надеешься, что это пройдет, только перебороть себя надо. То, наоборот, хочется все бросить и перестать скрываться. Устроить свою жизнь. Но сразу тянет: а как же карьера, а что родные скажут? И только сейчас здесь понял, что хватит. Не хочу я исправляться! Все эти обещания найти свою половинку – сплошная ложь. Не будет в жизни чудесных встреч, которые в один момент изменят твою судьбу. Нужно не бояться быть самим собой и жить каждый день здесь и сейчас!

Надя слушала исповедь полузнакомого человека, чувствуя в этот момент, что он ей как никогда близок. И говорит все эти слова, потому что видит в ней такую же жертву: мнений, ожиданий, собственного бессилия противостоять другим. Она продолжала молчать, но, видимо, ему ответа и не требовалось.

– Я решил, что буду собой. Есть человек, с которым я хочу быть вместе, и я встречусь с ним наконец и смогу начать новую жизнь.

– Ты с кем-то познакомился? – спросила Надя.

– Да, на сайте знакомств. Мы ни разу не виделись, но у нас много общего. Я все боялся, что узнают друзья, коллеги, но теперь не боюсь. Надо пробовать, надо начинать жить, не оглядываясь на других. И ты не оглядывайся, – назидательно произнес Марк. – Забудь про Лилю, про всех остальных. Думай о своем счастье. Мне кажется, Матвей – отличный парень. Сам бы на него обратил внимание, если бы не Андромеда.

– Андромеда? – переспросила Надя.

– Это ник того парня с сайта, про которого я говорил.

– Поняла… – протянула Надя.

– Ладно, иди спать.

Марк похлопал Надю по плечу, но вдруг потянулся к ней и обнял. И она обняла в ответ, чувствуя доверие, которое так редко возникало в ее жизни. Когда через пару секунд он отпустил ее, Надя хотела уже идти в палатку, но неприятное чувство, так часто не дававшее ей просто порадоваться жизни, вновь возникло внутри.

– Что-то Лиля не возвращается. – Надя огляделась.

– Забей на нее, отсюда деться некуда. Сомневаюсь, что она попробует ночью от обиды уплыть с острова.

– Да, но как-то беспокойно, мало ли что ей придет в голову.

Марк вздохнул.

– Ладно, пойду гляну. Все равно уже разгулялся. А ты иди отдыхай. Я-то хоть немного поспал.

– Спасибо, – кивнула Надя, – сейчас дров в костер подкину, а то совсем погас, и пойду.

14 мая. День