Шесть из восьми

– О, это интересная история… Яна уже тогда решила ехать сама на остров, и, помню, мы обсуждали в столовой проект. И кто-то сказал: «А что ты будешь делать, если твоя половинка в тебя влюбится?» Яна тогда ответила: «Конечно, влюбится, как в меня можно не влюбиться?» Ну, посмеялись, и Иван, наш интернет-маркетолог, предложил: «А давай тебе гея в пару возьмем?» Ваня – сам гей, хоть это и не афиширует. Но у нас на работе в Москве все спокойно к этому относятся. Мы умолчали в рекламной кампании, но опросники с высокой вероятностью показывали, что у человека есть гомосексуальные наклонности. Наша целевая аудитория, конечно, была гетеро, но так как такой инструмент попался, мы геев тоже отслеживали на будущее. Мало ли пригодится. И Яна тогда сказала: «Да я и гея в себя влюблю, вот проблема». Иван начал с ней спорить, типа это невозможно. А для Яны слово «невозможно» – как красная тряпка для быка. Она сказала, что раз гей сдает подобный тест, то, значит, хочет найти себе девушку, и уж она поможет ему с этим справиться. Тут завелся уже Ваня, он тоже парень психованный во всем, что касается темы ориентации. Чуть ли не в гомофобии ее обвинил: что она геев ущербными считает, раз хочет кого-то исправить. На самом деле у Яны гомофобия немного проскальзывала, хотя она и современных взглядов. Она любила, когда мужчины ей делали комплименты, восхищались ею, и часто этим пользовалась в работе. Но на Ваню такие уловки, само собой, не действовали. В общем, они поспорили на тысячу баксов, что Яна этого парня заставит признаться ей в любви или соблазнит. Она еще собиралась взять с собой маленький диктофон, хотела там вести записи, чтобы потом это в какой-то ролик смонтировать. Вот и договорились они с Ваней, что она в качестве доказательства победы даст ему прослушать разговоры с этим геем.

Олег Сергеевич замолчал, не подозревая, что объяснил сейчас загадку, над которой Вика второй день ломала голову. Теперь стало понятно, почему Яна так вцепилась в Марка и почему потом у них начался конфликт. Амбициозная девица не могла стерпеть, что останется без выигрыша. Но оставался главный вопрос: как это все связано с тайником?

– А именно Марк Шарвин был выбран случайно? – уточнила Вика.

– Да… Он был не один с такими результатами тестов, но он подходил нам по возрасту, плюс жил в Твери, не так много пришлось бы тратить на билеты, мы же оплачивали участникам дорогу.

– А-а-а, вот почему у вас никого нет из Сибири или с Дальнего Востока.

Креативщик сразу начал изворачиваться:

– Ну, дело же не только в наших деньгах. Если у нас будет пара с девушкой из Калининграда и парнем из Анадыря, то шансов, что они в реальности сойдутся, тоже значительно меньше, чем если бы они жили на расстоянии нескольких часов пути на поезде.

Вика не удержалась:

– То есть все-таки расстояние для любящих сердец – помеха? А в рекламе вы говорили совсем другое.

– Так, извините, у меня не слишком много времени. – Голос креативщика сразу стал жестче, видимо, Олег Сергеевич, как и его подчиненная, не любил, когда его уличали в обмане. – Могу вам еще чем-то помочь?

– Да, нужно проверить ноутбук погибшей. Он же остался у вас? Браузер, приложения за последний месяц. Все необычное, что заметите. Получится?

– Да… Думаю, сможем. Ее рабочий ноутбук – собственность компании, мы его посмотрим. А в телефоне вы ничего важного не нашли?

– Проверить телефон не так просто. Паролей у нас нет, из ее родни, c кем удалось связаться, их никто не знает. Я отправлю официальный запрос на проверку, но непонятно, сколько времени это займет. Надеюсь, по ноутбуку вы пришлете всю информацию мне. Обещаю, что без согласования с вами мы никаких комментариев прессе давать не будем.

Олег Сергеевич согласился, а Вика, попрощавшись, допила остывший чай и высунулась из кабинета. Отделение полиции было очень маленьким, и КПЗ, где провел ночь Марк, находилась буквально через дверь от ее кабинета. Вика подошла к камере и увидела, что Марк лежит на нарах с закрытыми глазами. Следователь смотрела на него пару секунд, но задержанный так и не соизволил открыть глаза, хотя она и была уверена, что он лишь притворяется спящим. «И что с ним не так?» – подумала Вика. Нет, она ничего не имела против геев – каждый волен выбирать, с кем ему спать. И сама, работая в органах, понимала, как сложно человеку с такой ориентацией быть чиновником. Но было в нем все же что-то нездоровое. Хотя и вызывал он скорее жалость, чем страх. Тем более когда она узнала, что его втянули в эту историю как предмет спора.

– Вы меня совсем не планируете отпускать? – Марк приоткрыл один глаз и, сощурив второй, посмотрел на Вику, стоящую за металлической решеткой.

– Имеем право, до трех суток.

– На работу ко мне уже доложили?

– Я не звонила, – пожала плечами Вика.

– Уверен, что другие нашлись. Когда вернусь, заставят написать заявление по собственному. Столько лет работы, и все будет перечеркнуто этим задержанием.