Шесть из восьми

– Ну… Марк вообще, по-моему, не при делах. Кажется, ему надо было в лагерь, где женщин нет в принципе.

Яна изобразила удивление на лице, но потом снова улыбнулась.

– Ты тоже думаешь, что он…

– Небесно-голубой? – рассмеялся Владимир. – Рад, что я не один замечаю, а то Матвей меня за гомофоба держит, говорит, что я все выдумываю. Хотя я ему советовал не оголять перед ним свою задницу.

– Фу, как грубо. – Яна скривилась, но Владимир чувствовал, что ее этот разговор забавляет.

– Зато правда…

– А что ж Надя? – спросила Яна.

– Ну… Знаешь, у меня не было в детстве фантазий трахать толстых учительниц, так что уж извини, тоже не мой вариант. Не знаю, что там показал тест, но почему бы и нам не попробовать? А то как-то прям одиноко и холодно здесь сидеть. Соседка твоя сбежала, мой тоже. Может, нам поменяться палатками хотя бы на пару часов?

– Пару часов? А ты выдержишь? – Голос Яны слегка изменился, в нем мелькнула нотка вызова.

– А ты думаешь – нет? – Владимир наклонялся все ближе к Яне.

– Стой! – Она попыталась его оттолкнуть.

– Нравится играть в недотрогу? – спросил Владимир, заваливая девушку на спальник. Ему всегда нравилось легкое сопротивление. – Хочешь, могу понежнее?

– Нет. – Яна вновь попыталась его оттолкнуть, но Владимир был намного крупнее ее и явно превосходил силой.

Владимир наклонился к девушке и нежно поцеловал в губы. Как он и думал, после пары секунд сопротивления она его впустила. Владимир попытался лечь сбоку от Яны, привлекая девушку перевернуться к нему, но почувствовал, что что-то в спальнике неприятно впилось ему в бок. Пока одной рукой он обнимал Яну, пытаясь забраться к ней под толстовку, другой он нащупал какой-то предмет размером чуть больше флешки. Владимир вытащил его, но когда увидел то, что оказалось у него в ладони, тут же оттолкнул Яну.

– Что за хрень здесь происходит? – закричал он, поднимаясь.

Яна вслед за ним вскочила на колени.

– Я все объясню! – выпалила она, тяжело дыша. – А потом обхватила Владимира за голову и тихо прошептала на ухо: – Пожалуйста, умоляю, не шуми! Я все объясню…

13 мая. Вечер

– А какого хрена я только сейчас об этом узнаю? – орала Вика в трубку. Ей хотелось выразиться покрепче, но все-таки посылать матом начальника было как-то неуместно. Голос в трубке попытался ее успокоить. – Нет, вы серьезно? – прервала она. – То есть организаторы попросили это не афишировать, а мне как тут расследование вести?

Начальник сказал в ответ, что дело все равно скоро будет закрыто, так как главный подозреваемый пойман.

– Да нет, Дмитрий Петрович, – возразила Вика. – Тут так просто не отделаешься. Мы сейчас вернемся с ним на остров, и он на месте покажет, как все было. Судя по той ахинее, что он несет, либо у него крыша поехала, либо он действительно видел убийство. Хотя, конечно, он может и очень искусно врать, но мне в это слабо верится. Свяжусь по рации, как закончим.

Вика нажала отбой и отошла от церковного окна. Хорошо, что этот краснокожий психопат не оказал никакого сопротивления. Его трясло от страха, а краску он на себя опрокинул, когда попытался спрятаться на строительных лесах, услышав шум. Но то, что он рассказывал, в голове никак не укладывалось. А теперь еще этот сюрприз от начальства с погибшей. Зато хотя бы понятно, почему досье было всего семь. Вот дура, надо было сразу спросить, а она уехала на остров и про это досье и думать забыла.

Но начальник тоже хорош. Интересно, сколько ему заплатили организаторы, чтобы свои задницы прикрыть? Причем Дмитрий, мать его, Петрович сейчас у себя дома в тепле сидит, а она мокнет под дождем с этими психами.

Вика глубоко вдохнула холодный вечерний воздух, пытаясь успокоиться. От кислорода и запаха сосны чуть закружилась голова. Хотелось закрыть глаза, лечь спать прямо здесь: палатка, спальник. Любила в юности походы. До сих пор помнила свой первый приезд на Валаам в туристический лагерь. После десятого класса они с друзьями провели на острове целых две недели. Жили в палатках. Смотрели монастырь (тогда он был намного беднее), гуляли, плавали на лодке на другие острова. Все казалось таким диким и красивым одновременно. И что удивительно, в нетронутой природе, в этой безмерной красоте Вика ловила ощущение, за которым, наверно, и приплывали сюда много веков назад первые монахи. Когда ты видел бескрайние просторы озера, дышал сосновым воздухом, то поневоле думал, что эту красоту кто-то создал, кто-то незримый и непостижимый. И хотя Вика росла не в самой религиозной семье, где про Бога традиционно вспоминали лишь по большим праздникам и когда кто-то умирал, в детстве в девственной чистоте валаамской природы она верила в то, что Он есть. Но сейчас в новой церкви она не чувствовала чистоты, лишь запах краски.

Еще раз оглянувшись на красные пятна на полу, Вика подумала о монахах, которым придется все это завтра убирать, и добавила про себя: «Ну хорошо, что это хотя бы не кровь. – А потом пожала плечами: – Хотя кровь было бы легче отмыть».