Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора

– Скажем так: есть человек, действовавший под этим кодовым именем. Его использовали и другие, причем так часто, что на твой вопрос можно ответить как положительно, так и отрицательно – и оба ответа будут правдой.

– Что за… Чтобы прикрыть свою задницу или… или по каким-то другим причинам, ты делал все возможное, чтобы скрыть, кто он на самом деле, пока вся эта история была больше похожа на детективный роман или фильм, чем на реальную действительность. Но сейчас-то на кой черт тебе об этом беспокоиться? Неужели только для того, чтобы легче было погасить скандал, который, вероятно, разразится в разведсообществе? Как это ни называй – призраками, системой, программой, – скандал все равно будет, и…

Фэй сморгнула подступающие слезы, и расплывшееся было лицо Сэми снова обрело четкие очертания.

– Ты – проверяющий. Именно поэтому ты появился здесь вместо него. Ты должен убедиться, что я поверила… Как я понимаю, он вернулся в сообщество. – Фэй понизила голос почти до шепота. – Он разоблачил систему, и разведсообщество приняло его обратно.

– Почти, – сказал Сэми.

– Никаких «почти», – возразила Фэй. – Он либо уничтожил их всех, либо…

– Ее, – перебил Фэй Сэми.

Рот у Фэй невольно приоткрылся от изумления.

– Значит, либо он покончил с системой и с ней, либо они покончили с ним. Раз ты здесь, значит, Кондор одержал победу. Скажи мне, он жив?

– Да.

Лучи заходящего солнца окрасили небо в еще более яркий розовый цвет, чем капюшон куртки Фэй.

– Я хочу, чтобы ты знала: сам он жив, – сказал Сэми, – а женщина, по приказу которой был убит человек, которого ты любила, мертва.

– Что ж, значит, я перед Кондором в долгу.

– Приятно слышать от тебя эти слова, – сказал Сэми.

Фэй почувствовала, как у нее холодеет в животе.

– Перед собой ты тоже в долгу, – сказал ее собеседник.

Женщина в куртке с розовым капюшоном подняла на него глаза, явно не понимая, что он имеет в виду.

– Все дело в этой самой системе, или, если хочешь, программе, – пояснил Сэми. – В наше разведсообщество проникнуть крайне сложно, а влиять на его деятельность – тем более. Однако системе это удалось. Идем дальше. Бюджет разведсообщества составляет порядка пятидесяти миллиардов долларов в год. Но эта цифра может меняться. Иногда она уменьшается, иногда увеличивается. Все зависит от обстановки, от происходящих событий. Во время войн и международных кризисов ассигнования растут. А когда происходят проколы и наши агенты убивают мирных граждан прямо на улице… Бедный Крис.

– Делай, что хочешь, но только не спекулируй на этом, – жестко сказала Фэй. – Сделай мне такое одолжение.

По взгляду Сэми ей стало ясно, что он понял ее.

– Возвращаясь к вопросу о цикличности, – снова заговорил Сэми. – Цикличностью тоже можно управлять. Нужно лишь вовремя организовать какое-нибудь «переломное» событие. Кондор, сам того не желая, мог стать чем-то вроде спускового механизма, спровоцировавшего некие события, способные стать катализатором смены одного цикла на другой.

– Все, что делает эта самая система – точнее, делала, – незаконно.

– Слово «нелегально» – термин, сфера действия которого может меняться в зависимости от решений суда или наличия подписи президента под текстом того или иного документа.

– Ты что, шутишь?

– Ты хочешь употребить слова «мораль» и «справедливость»? На улицах Бейрута эти понятия редко ставились во главу угла.

– В Кондора и в Криса стреляли не на улицах Бейрута. И причиной этого было то, что программа и те, кто стоял у ее руля, не хотели отвечать за то, что они убивали людей по собственному желанию, самолично вынося приговоры.

– Высокие ставки, высокие риски, тяжелые последствия.

– Все равно – речь идет об убийствах. Есть же в конце концов законы, есть какие-то законные процедуры.

– Это верно, – согласился Сэми. – И эти процедуры тоже могут играть роль спускового крючка, переключающего циклы. Представь, что завтра или послезавтра случится какая-нибудь утечка, которая вызовет большой скандал. Скажем, выяснится, что Агентство национальной безопасности залезает в электронную почту всех американцев, прослушивает все телефонные разговоры. Наверняка это вызовет волну общественного возмущения. Но она, я думаю, будет не такой уж сильной. Дело в том, что общественность и так уверена, что эти вещи происходят. Просто они не верят, что это касается лично их. А то, что касается других, человека по большому счету не волнует. Система легко улавливает эти общественные настроения и использует возникающие возможности. Приобретается новое оборудование, разрабатываются новые компьютерные программы. Возможности системы – или, если хочешь, программы – растут, растут и ее аппетиты.

– Данные, которые она собирает, – это еще не все.

– Верно. Но это, черт побери, единственное, что нам доступно. Должны же мы это как-то использовать. Мы всю жизнь только этим и занимаемся. Технические возможности системы огромны. Как же мы можем отказаться от их использования?

– Ты хочешь быть Большим Братом, Сэми?

– Нет никакого Большого Брата. Есть только Большие Мы.