Шешель и шельма

— Повадки людей мне неплохо знакомы. Окажись он кем-то другим — это существенно осложнило бы дело, — усмехнулся следователь. В повисшей тишине окинул взглядом темную клетушку лифта, поднялся на ноги, потянулся всем телом и, шагнув, прислонился к стене уже рядом с Чарой. — Подвинься немного, пожалуйста… да, все, достаточно. В сумке ничего хрупкого нет?

— Зависит от того, что вы собираетесь с ней делать.

— Я собираюсь на ней спать, — честно ответил следователь, пытаясь устроиться на квадратном метре площади поудобнее.

Чарген сначала опешила от такой прямолинейности, но сразу возмутиться не успела, а потом вдруг поняла, что идея не лишена смысла.

— Сейчас, погодите только, я себе куртку достану, а то сидеть холодно. Горешняк в этом году не задался, — вздохнула она.

— А пледа у тебя там, случайно, нет? — со смешком спросил следователь, с интересом заглядывая в сумку. Но скрывать Чаре было нечего, она везла в сумке только пару сменных платьев, белье и еще кое-какие мелочи.

— Увы, нет, — виновато пожала плечами она, наблюдая за тем, как следователь пытается угнездиться в тесноте лифта. — Может, вам не стоит лежать на холодном полу? — все-таки спросила она.

— Не могу спать сидя. Иногда получается, но до обмороков я пока еще не устал.

Наконец он кое-как устроился, подложив сумку под голову и свернувшись калачиком, так что Чаре было некуда даже вытянуть ноги.

— Разбуди, когда кому-то понадобится лифт и нас начнут спасать, — проговорил Шешель сквозь зевок, который даже не попытался прикрыть ладонью. И отключился, кажется, в следующее мгновение, не дожидаясь ответа.

Чарген несколько секунд напряженно прислушивалась: почему-то казалось, что сосед непременно должен храпеть. Но нет, сытый Сыщик оказался пугающе тих, почти как выключившийся лифт.

Это было забавно — вот так сидеть рядом со Стеваном Шешелем, грозой преступного мира Беряны, а порой даже всего Ольбада. Мужчина не особенно распространялся о собственной жизни, но соседи, на чьих глазах он вырос, могли много чего порассказать про одинокого следователя. И, конечно, рассказали, когда пять лет назад в давно пустующую квартиру въехала новая хозяйка.

Поначалу, обнаружив такого соседа, Чара не на шутку испугалась и задумалась, не поменять ли адрес. Но стало жаль квартиру, где она еще такую найдет! Жилье досталось ей вполне легальным, хотя и неожиданным способом: по завещанию давнего друга матери. Точнее, досталось не совсем ей, а маме, но…

Чарген жила тут под именем и личиной Биляны Белич, мышки, которая являлась дочкой покойной лучшей подруги квартирной хозяйки. Женщины одинокой, больной и сердобольной, которую жиличка регулярно навещала. Так было безопаснее и разумней, чем светить настоящее имя, да и от некоторых проблем оберегало. Например, надежно избавляло от желающих облапошить наивную одинокую дурочку и заполучить хорошую квартиру в престижном районе столицы. Будь она хозяйкой, непременно кто-то попытался бы, а так — что с сиротки-приживалки возьмешь!

А потом Чара оценила иронию ситуации и аккуратно сошлась с легендарным следователем. Ну так, слегка, по-соседски. Здоровалась, скромно и немного смущенно улыбалась, иногда перебрасывалась какими-то общими фразами. Рассказывала про работу в библиотеке, про тетушку, какая она чудесная, добрая и одинокая.

Всем рассказывала. И со всеми сходилась примерно одинаково: глупо недооценивать наблюдательность и внимательность соседей и уж точно не стоит ими пренебрегать. Просто с Шешелем это еще и щекотало нервы.

Но вот так тесно они общались впервые. И Чарген, хотя испытывала любопытство и азарт, все равно сердилась на себя за то, что непозволительно расслабилась и отошла от выбранного образа. Мало того что позорно и непрофессионально, так еще и опасно! Господин Сыщик — въедливый тип, не нужно будить в нем лишние подозрения.

Она еще раз мрачно покосилась на тусклый световой шар, потом — на свернувшегося трогательным клубочком следователя. Со смешком вспомнила его замечание о женитьбе, окинула соседа новым критическим взглядом.

Следователь Чаре нравился. Худой, конечно, как щепка, она предпочитала более ладные фигуры. Но лицо приятное, выразительное, особенно глаза — холодные, светлые. Взгляд цепкий, бодрит. А еще ей нравились его чувство юмора, обаяние, хладнокровие. И блондинов она любила, хотя никак не могла понять: белобрысый Шешель или это ранняя седина, уж очень странный цвет.

Ну и, главное, это была бы шутка, способная рассмешить богов: она — замужем за высококлассным сыщиком из следственного комитета, вероятным сотрудником контрразведки Ольбада. Даже жаль, что ближайшая свадьба уже запланирована.

И Чара, притулившись в углу, тоже задремала. Спешить ей было уже некуда, такси наверняка уехало, а дирижабль — улетел.

ГЛАВА 1 Замужество как прыжок с парашютом: первый раз страшно, потом увлекаешься

Беряна, столица Ольбада

5 серпеня[2]8151 г.