Шерше ля вамп

— Жан? — Я даже закашлялась. — Ты меня просто поражаешь!

— Это не я поражаю, — грустно усмехнулась Лена. — Это он поражает своими поступками. Даже после смерти.

— А уж при жизни-то он как поражал, — саркастически отозвалась я, вспомнив, как Жан взял в заложники бабушку и Сашу, чтобы заманить меня на заброшенную фабрику и заполучить недостающие Серебряные Слезы.

— Ты совсем не знаешь Жана! — запальчиво бросила она.

— Конечно, не знаю! — вспыхнула я. — Во мне всего лишь течет его кровь. Она то делает меня зверем, то наполняет внезапной яростью. Ты хоть знаешь, каково это?

Видимо, что-то такое отразилось в моем взгляде, потому что Лена в оцепенении замерла и глаза ее округлились от ужаса.

— Жан, — сдавленно спросила она, — так это ты убила всех этих людей?

— Нет, — я пьяно мотнула головой, — но я убила… — У меня хватило ума преуменьшить свои заслуги. — Однажды.

Ленка, ахнув, закрыла рот ладошкой.

— Это был вампир из охраны Жана. Он напал на нас с Вацлавом, и… — Я подняла на Лену растерянный взгляд. — Я сама не понимаю, как это произошло.

Она по-прежнему с ужасом таращилась на меня.

— Никто об этом не знает, — добавила я. И взглянула на нее с кривой усмешкой: — А теперь, Громова, ты должна меня понять. Я не могу оставить в живых такого опасного свидетеля.

Лена на миг напряглась, но через секунду зашлась хриплым смехом. К счастью, у нее хватило соображения оценить мою шутку.

— Ну, Жанка, я ведь чуть не поверила. Ты так натурально на меня вызверилась.

Я грустно усмехнулась.

— Бессонова, — помолчав, продолжила она, — ты ведь понимаешь, что тебе никак нельзя проходить ментальный допрос? Если всплывет, что ты уже пристукнула кого-то раньше и скрыла это, — все, тебе секир-башка. Никакое высокое заступничество не поможет. — Она кинула взгляд на телефон на столике и заметила: — Что-то отца долго нет. Сколько же можно там ковыряться? У нас тут вопрос жизни и смерти решается!

Лена потянулась к кувшину с «Гранатовым браслетом» и, пресекая мои возражения, категорично заявила:

— За успешное завершение твоего дела!

Фужеры наполнились красным до самых краев. Лена поднесла свой к губам и принялась пить маленькими глоточками.

Я с отвращением пригубила фирменный напиток и вынуждена была признать: вкусно!

— Я же говорила — тебе понравится, — довольно прокомментировала Лена, подливая еще напитка в мой опустевший бокал. — Пей, пей. Тебе понадобятся силы.

Я зачарованно посмотрела на капельку крови в уголке ее рта и позволила себя уговорить.

— Ох, Жанка! — разрумянилась Лена. — Как же я рада, что ты сейчас здесь! Ты не дрейфь, все обвинения с тебя снимут, и вот тогда мы с тобой такое веселье закатим! Всем снобам нос утрем!

Я видела, как блестят предвкушением торжества ее глаза, и вдруг меня осенило. Я поняла то, что не давало мне покоя все это время. Вся суть крылась вовсе не в нашей старинной дружбе, а в желании Лены выделиться, засветиться, отличиться в каком-то громком деле, о котором будут судачить все. Мое имя было у всех на устах, и, помогая мне, она сама попадала в центр внимания. Ее помощь мне — на самом деле попытка самоутвердиться, доказать всем, что она способна на смелые и благородные поступки, переломить то тяготившее ее положение вещей, при котором остальные вампиры смотрели на нее как на пустое место. Интересно, отец знает об истинных мотивах дочки? Или у него есть свои причины помочь мне?

Это была последняя связная мысль в моей стремительно пьянеющей голове.

— Ну и развезло же тебя, подруга, — иронически заметила Лена, наклоняясь ко мне. — Пойдем, я отведу тебя на…

Глава 9 Особо опасная вампирша

В тебе заключено не одно, а сразу несколько существ. Ты одновременно и обычный человек, и убийца.

Энн Райс. Вампир Лестат

Быть честной с самой собой — тоже мужество.

Арина Ларина. Дюймовочка крупного калибра

Утро было красным.

Красное солнце заливало красным рассветным сиянием комнату. Красными были бабочки на занавесках, пропускающих солнечный свет. Красными были пальмы и море на нарисованных стенах. Красной была вода в аквариуме, отделяющем гостиную от кухни. Красным и отчего-то влажным был ковер, на котором я проснулась. Красным был залитый солнцем замшевый диван, на котором затылком ко мне спала Ленка. Ее голова лежала на высоком валике, а блестящие светлые волосы доставали до пола, и в них запутались красные нити. Словно перед тем, как уснуть, Лена запачкала волосы вином.

— Лен, — хрипло позвала я и, не почувствовав никакой реакции, повысила голос: — Лена!