Шерлок Холмс: наука и техника

Но на самом деле наука не имеет своей силы до тех пор, пока мы не сможем забыть образы Бестии Эксмура, Собаки Мрака, Ревуна, Суррейской Пумы и Баргеста — легендарных Черных Собак, в сумерках поджидающих на перекрестках несчастливых путников.

Всякая всячина

Согласно обрядам мумифицирования в Египте первого бальзамировщика, делавшего на трупе первый надрез, которого называли «резчиком», ритуально проклинали и оттесняли от бальзамировочного стола остальные служители. Остаток церемонии проводился «солильщиком», которого изображали в черной маске собаки-Анубиса. Такое двойственное отношение к вскрытию человеческого тела предваряло неприятие рассечения людей, что веками ограничивало анатомические исследования.

Для защиты от ведьм британские крестьяне перед крыльцом своих домов часто зарывали в землю так называемые ведьмины бутылки. В бутылках была моча, шпильки, булавки и другой хлам, предназначенный для «защиты от ведьм». Этот обычай был перенесен и в Новую Англию.

В 1944 г., во время Второй мировой войны, в Центральном лондонском уголовном суде проходил процесс над Хеленой Дункан, обвиняемой в магии по закону, который не применялся уже более века. Хелена, родившаяся в 1887 г., проводила регулярные спиритические сеансы, и некоторые из ее предсказаний были настолько точными, что кто-то в военном министерстве вполне серьезно решил, что она каким-то образом узнает и раскроет дату предстоящей высадки в Нормандии. Ее признали виновной согласно закону о запрете колдовства 1735 г. и приговорили к девятимесячному заключению в Холлоувейской тюрьме. Закон о запрете колдовства был отменен лишь в 1951 г.

Глава 3 Красноречивые насекомые

«По одной капле воды… человек, умеющий мыслить логически, может сделать вывод о возможности существования Атлантического океана или Ниагарского водопада, даже если он не видал ни того, ни другого и никогда о них не слыхал».

— Шерлок Холмс (повесть «Этюд в багровых тонах»)

В многочисленных историях о Шерлоке Холмсе часто встречаются необычные животные и экзотические насекомые. В «Пестрой ленте» кольцами извивается змея, в рассказе «Львиная грива» в засаде поджидает медуза, а призрак гигантского пса пугает окрестных жителей в повести «Собака Баскервилей». Но странные животные присутствуют в рассказах не только для того, чтобы внушать страх, — они являются фоном для описания научных методик исследования. Конан Дойль неоднократно описывает чудаковатых натуралистов-любителей, с воодушевлением вылавливающих объекты своих исследований для того, чтобы классифицировать их и их привычки.

Для усиления драматичности произведения писатель часто использует необычные мелочи, присущие научной атмосфере. В рассказе «Три Гарридеба» он так описывает обстановку в комнате ученого джентльмена:

Впрочем, общее впечатление создавалось приятное: чудак, конечно, но чудак симпатичный.

Комцата выглядела такой же оригинальной, как ее владелец. Она походила на миниатюрный музей. Большая, квадратная, а по стенам полки, шкафы и шкафчики, уставленные всевозможными предметами, имеющими отношение к геологии и анатомии. По бокам двери висели ящики с коллекциями мотыльков и бабочек. Посреди комнаты на широком столе лежала груда образцов различных горных пород, и из нее торчала высокая медная трубка мощного микроскопа.

Во времена Шерлока Холмса подобных ревностных поборников науки было много. XIX век — это период необыкновенного интереса к исследованиям мира природы. Конан Дойль, как и многие его современники, часто посещал лекции по этим предметам и был пленен идеями Чарльза Дарвина и его последователей.

В «Собаке Баскервилей» натуралист Степлтон, опрометчиво игнорирующий все опасности ненадежной почвы болота, описан так: «Мимо нас пролфпел маленький мотылек, и Степлтон с поразительной быстротой и ловкостью кинулся за ним в погоню».

Степлтон убежден, что данное насекомое — Cyclopides.Этот вид не встречается на болотах Англии, поэтому его отчаянная поспешность объяснима. Но Баскервильское болото, каким его описывал Конан Дойль, интересно другой особенностью — оно является пристанищем огромного числа восхитительных орхидей, произрастающих на его дикой и отталкивающей территории.