Шерлок Холмс и рождение современности

«Наперекор времени» — далеко не первая (и уж точно не самая лучшая) книга о британских антиквариях. «Любителям древностей», энтузиастам, чудакам, которые несли (на взгляд современных ученых) невесть что о прошлом своего острова и всего мира, посвящены десятки работ, однако тема явно не исчерпана. И в этом смысле книга Энгуса Вайна очень важна. Он прослеживает историю антикварианизма от Леланда до Томаса Брауна, «Погребальная урна» которого, по мнению Вайна, завершает теоретический (и, пожалуй, эмоциональный, психологический) порыв ранних антиквариев. Собственно, их невысказанный девиз и есть название его книги; речь идет о попытках бросить вызов всемогущему времени, отменить его действие, воскресить прошлое, а если не удастся, то реконструировать его. За всем этим чудится — по крайней мере, в описании Энгуса Вайна (именно «описании», на теоретические объяснения автор чрезвычайно скуп) — какой-то невероятный энтузиазм, сродни поэтическому воображению и вдохновению. Неудивительно, что в этой книге в качестве образцов «антикварийного изучения прошлого» рассматриваются и две поэмы: «Королева Фей» Эдмунда Спенсера и «Полиольбион» Майкла Дрейтона. Как только гармоничный порыв воскресить прошлое разлагается на попытки рационально и методически его, прошлое, откопать и описать — с одной стороны, а с другой — меланхолично оплакать тщету человеческой жизни (и памяти о ней), именно здесь, как считает Вайн, кончается антикварианизм раннего Нового времени. Оттого последняя фигура в перечне британских любителей древностей, выведенных в книге «Наперекор времени», — Томас Браун, знаменитый барочный автор XVII века, который воплотил в себе обе новые тенденции. Браун подробно, протоархеологически описывает древнеримские погребальные урны, найденные недалеко от Уолсингэма, — но он же и воспевает забвение. Автор «Погребальной урны» уверен: материальные остатки былого величия (римского, древнеегипетского, любого иного) могут сохраниться, но, увы, они ничего не поведают нам. Здесь кончается археология и начинается поэзия. «И вечности жерлом пожрется…»

«Наперекор времени» заставляет вспомнить «Кольца Сатурна» Винфрида Георга Максимилиана Зебальда. На первых же страницах там можно прочесть рассказ о том, как автор оказывается в больнице Нориджа. Лежа на госпитальной койке, он вспоминает прочитанную им когда-то странную историю, что, мол, череп Томаса Брауна был выставлен на всеобщее обозрение в небольшом музее того самого лечебного заведения, где сейчас находится рассказчик. Расспросы персонала ни к чему не приводят — никакого музея при больнице не существует, не говоря уже о том, что никто — ни врачи, ни медсестры — никогда не слышал даже этого имени. Казалось, автор «Погребальной урны» должен торжествовать: все, абсолютно все погружается в забвение. Однако чуть позже дело приобретает совершенно иной оборот: выясняется, что Зебальд действовал как заправский антикварий из исследования Вайна — источником ему послужила устаревшая книга, напечатанная в начале XX века. Справки, наведенные им по выходе из госпиталя, свидетельствуют: в XIX веке могилу Брауна действительно раскопали и его череп с локоном волос действительно выставили — для вящего просвещения и удовлетворения любопытства местных жителей — в музее нориджской больницы. А вот позже, в двадцатых годах прошлого столетия, музей закрыли, а останки любителя древнеримских погребений вторично похоронили на кладбище. Загадка разгадана? Исторический научный позитивизм торжествует? Вряд ли. Ведь, как сказал поэт, «никто не помнит ничего». Значит, Томас Браун прав, дважды, трижды прав.

* * *

Отдельного разговора заслуживает тема «Антикварианизм и политика». Леланд начинает свою деятельность в рамках церковной реформации Генриха VIII. В своих текстах он защищает расхожую идеологему о легендарном древнем короле Артуре как потомке троянцев и покровителе острова Британия, придуманную еще в XII веке Гальфридом Монмутским. «Артуровский сюжет» вообще находится в центре многих сочинений антиквариев, что каждый раз диктуется политической повесткой дня. И это еще не всё. Эдмунд Спенсер использует диковатые этимологические штудии ирландского языка для того, чтобы доказать английской королеве дикость жителей соседнего острова. Елизаветинское общество антиквариев было запрещено Яковом I, который боялся сложных этимологий, волшебства, магии и заговоров, а основанное 5 декабря 1707 года новое «Общество антиквариев» в своих учредительных документах провозгласило, что не намерено заниматься недавней историей — то есть начинающейся оттого же короля Якова I. Между прочим, вполне разумно и достойно подражания.

* * *

Не следует путать бескорыстных любителей древностей, «антиквариев», с одержимыми наживой «антикварами», теми, кто «торгует древностями» (хотя и не исключено, что по-своему любит их).

* * *