Шерлок Холмс и крест короля

— Кто-то из них должен постоянно находиться на дежурстве, чтобы измерять скорость ветра, записывать показания барометра и каждое утро чистить линзы отражателей. Также при необходимости смотритель протирает стекла фонаря. Хотя, конечно, в последнее время наш маяк превратился в простую сигнальную башню для местного населения. Корабли мимо нас проходят редко.

— По замечанию мистера Гилмора, — сказал Холмс, — сейчас это сооружение, как и фонарь на церковной башне, в первую очередь служит ориентиром для тех, кто задержался на берегу после наступления темноты.

Инспектор передал старый маяк в наше распоряжение, оставив внизу, у чугунной лестницы, констебля в форменном мундире. Мы спустились по ступеням и, с трудом преодолев болотистый участок, вышли на широкую песчаную полосу — к тому месту, куда волны выбросили труп Роланда Кастельно. Доктор Риксон окончил осмотр, и теперь тело несли на носилках из беленых досок, выдернутых из ограды овечьего загона. Позади шли двое мужчин — Родерик Гилмор и врач, судя по твидовому костюму и черному медицинскому чемоданчику. Я назвал свое имя. Наверное, мистеру Риксону, живущему на столь опасном участке побережья, нередко приходилось осматривать трупы утопленников. Теперь, хладнокровно выполнив свой долг, он выразил готовность ответить на любые мои вопросы.

— Очевидно, бедняга утонул? — предположил я.

— Да, думаю, заключение будет именно таким, — живо ответил доктор Риксон. — Хотя, разумеется, нужно дождаться результатов вскрытия.

— Не обнаружено ли каких-либо отметин на голове умершего?

— Нет. Правда, грязь налипла, но это произошло уже после наступления смерти, а повреждений, как и следовало ожидать, я не заметил: берег здесь не скалистый, волны прилива накатывают ровно.

— Позвольте спросить, мистер Риксон, есть ли у вас фотография хотя бы одного из братьев? — присоединился к нашему разговору Шерлок Холмс.

— Не думаю… — Риксон озадаченно нахмурился. — Имею честь видеть перед собой мистера Холмса, верно? Я бы удивился, если бы оказалось, что кто-то из них посещал фотографа. Братья, конечно же, были похожи, все-таки родная кровь, но нашли мы именно Роланда, не Абрахама. Тут все их знали.

— А карманы? Нет ли там чего-либо, удостоверяющего личность погибшего?

Холмс похлопал по выцветшей и перепачканной куртке утопленника. Присмотревшись к выражению лица своего друга, я заключил, что его пальцы ничего не нащупали.

— Нет, — ответил доктор Риксон, без возражений наблюдая за тем, как заезжий детектив бесцеремонно обшаривает одежду на трупе. — Нет, мистер Холмс, в Скотленд-Ярде могут придерживаться иного мнения, но при сложившихся обстоятельствах я сказал бы…

— Действительно, ничего, кроме обыкновенной пляжной гальки! Вот, например! — невинно проговорил Холмс, двумя пальцами извлекая из кармана утопленника маленький грязный камешек, как две капли воды похожий на тот, который оставила нам мисс Кастельно. — Или вот! — Мой друг показал нам три или четыре одинаковых голыша и, прежде чем доктор Риксон успел возразить, пожал плечами и произнес: — Это обыкновенное дело. Неудивительно, что после того, как волны несколько дней таскали тело по мелководью и прибрежным пескам, в складках одежды набралось немало гальки.

Камешки исчезли с ладони Холмса, и сперва я решил, будто он их выбросил. Но, поразмыслив, я понял: из куртки погибшего смотрителя маяка они незаметно перекочевали в карман прославленного лондонского сыщика.

5

Я предполагал, что, воспользовавшись отсутствием Альберта Уэйнрайта, мы посвятим большую часть ночи обыску шкафов в каморке смотрителей. Мне и в голову не приходило, будто нам угрожает опасность разделить судьбу несчастного Роланда Кастельно.

Мы пошли к старому маяку. На мокром песке у лестницы по-прежнему стоял констебль. После того как мы поднялись по ступеням, он сообщил нам о своем скором уходе: примерно через час место его дежурства должно было оказаться под водой. Холмс поблагодарил полицейского и направился к деревянной лесенке, ведущей в световую камеру. Через минуту ноги моего друга скрылись из виду и послышался шум, свидетельствующий о его передвижениях наверху. Вскоре Холмс выглянул через потолочное отверстие и проговорил:

— Подымайтесь сюда, Ватсон! Камешки могут подождать. Поглядите, здесь целая страна чудес!

Вняв этому призыву, я обнаружил, что световая камера, по сути, состоит из двух помещений. Верхний ярус занимали внушительные рефлекторы. Воздух, скопившийся под куполом из больших стеклянных панелей, сохранил благодаря посеребренному металлу отраженное тепло осеннего солнца. Ниже располагались железные резервуары с керосином, распространявшим едкий запах.