Шерлок Холмс и доктор Ватсон

Мы слышали, что он живет где-то поблизости, и не раз замечали на торфяных болотах его могучую фигуру. Однако он не стремился к знакомству с нами, да и нам это не приходило в голову, потому что мы знали, что именно любовь к уединению побуждает его проводить большую часть времени между путешествиями в маленьком домике, скрытом в роще у Бошам-Аррьянс. Там он жил в полном одиночестве, окруженный книгами и картами, сам занимался своим несложным хозяйством и совершенно не интересовался делами соседей. Поэтому меня удивила горячность, с которой он расспрашивал Холмса, удалось ли ему разгадать хоть что-нибудь в этой непостижимой тайне.

– Полиция в тупике, – сказал он, – но, может быть, ваш богатый опыт подскажет какое-нибудь приемлемое объяснение? Я прошу вас довериться мне потому, что за время моих частых наездов сюда я близко познакомился с семьей Тридженнисов, они даже приходятся мне родственниками со стороны матери, здешней уроженки. Вы сами понимаете, что их ужасная судьба потрясла меня. Должен сказать вам, что я направлялся в Африку и уже был в Плимуте, когда сегодня утром узнал об этом событии, и тут же вернулся, чтобы помочь расследованию.

Холмс поднял брови.

– Из-за этого вы пропустили пароход?

– Поеду следующим.

– Бог мой, вот это дружба!

– Я же сказал, что мы родственники.

– Да, помню... по материнской линии. Багаж уже был на борту?

– Не весь, бóльшая часть еще оставалась в гостинице.

– Понимаю. Но не могла ведь эта новость попасть в плимутские газеты сегодня утром?

– Нет, сэр. Я получил телеграмму.

– Позвольте узнать, от кого?

Исхудалое лицо исследователя потемнело.

– Вы слишком любознательны, мистер Холмс.

– Такова моя профессия.

Доктор Стерндейл с трудом обрел прежнее спокойствие.

– Не вижу основания скрывать это от вас, – сказал он. – Телеграмму прислал мистер Раундхей, священник.

– Благодарю вас, – отозвался Холмс. – Что касается вашего вопроса, то я могу ответить, что мне еще не вполне ясна суть дела, но я твердо рассчитываю добиться истины. Вот пока и все.

– Не могли бы вы сказать, подозреваете ли вы кого-нибудь?

– На это я вам не могу ответить.

– В таком случае я пришел напрасно, не стану задерживать вас более.

Знаменитый путешественник большими шагами вышел из нашего домика, изрядно раздосадованный; вслед за ним ушел и Холмс. Он пропадал до самого вечера, а когда вернулся, вид у него был усталый и недовольный, и я понял, что розыски не увенчались успехом. Его ждала телеграмма, он пробежал ее и бросил в камин.

– Это из Плимута, Ватсон, из гостиницы, – пояснил он. – Я узнал у священника, как она называется, и телеграфировал туда, чтобы проверить слова доктора Стерндейла. Он действительно ночевал там сегодня, и часть его багажа действительно ушла в Африку; сам же он вернулся, чтобы присутствовать при расследовании. Что скажете, Ватсон?

– Видимо, его очень интересует это дело.

– Да, очень. Вот нить, которую мы еще не схватили, а ведь она может вывести нас из лабиринта. Бодритесь, Ватсон, я уверен, что мы знаем далеко не все. Когда мы узнаем больше, все трудности останутся позади.

Я никак не предполагал ни того, что слова Холмса сбудутся так скоро, ни того, каким странным и жутким окажется наше новое открытие, повернувшее розыски в совершенно ином направлении. Утром, когда я брился, я услышал стук копыт и, выглянув из окна, увидел двуколку, которая во всю прыть неслась по дороге. У наших ворот лошадь стала, из двуколки выпрыгнул наш друг-священник и со всех ног помчался по садовой дорожке. Холмс был уже готов, и мы с ним поспешили навстречу.

От волнения наш гость не мог говорить, но в конце концов, тяжело дыша и захлебываясь, он выкрикнул:

– Мы под властью дьявола, мистер Холмс! Мой несчастный приход под властью дьявола! – задыхался он. – Там поселился сам Сатана! Мы в его руках! – Он приплясывал на месте от возбуждения, и это было бы смешно, если бы не его посеревшее лицо и безумные глаза. И тут он выпалил свои ужасные новости:

– Мистер Мортимер Тридженнис умер сегодня ночью точно так же, как его сестра!

Холмс мгновенно вскочил, полный энергии.

– Хватит места в вашей двуколке?

– Да!

– Ватсон, завтрак позже! Мистер Раундхей, мы готовы! Скорей, скорей, пока там ничего не тронуто!

Мортимер Тридженнис занимал в доме священника две угловые комнаты, расположенные обособленно, одна над другой. Внизу была просторная гостиная, наверху – спальня. Под самыми окнами – крокетная площадка. Мы опередили и доктора и полицию, так что никто еще сюда не входил. Позвольте мне точно описать сцену, которую мы увидели в это туманное мартовское утро. Она навеки врезалась в мою память.